В Березниковском собрании древнерусской станковой живописи примечателен кузов – складень XVII века[1] из церкви во имя иконы Богоматери Владимирской, что в рубежной части села Новое Усолье. По мнению местного историка И. Ф. Словцова, во второй половине XIX века обследовавшего этот храм, «замечательного в сей церкви ни по древности, ни по ценности ничего нет, кроме резного изображения Распятого Спасителя в натуральный рост человека», чудесным образом попавшего во Владимирский храм из Пыскорского Спасо-Преображенского монастыря при переносе последнего в 1755 году архимандритом Иустом с реки Пыскорки на реку Лысьву[2].
Таким образом, И. Ф. Соловцов обошел вниманием складную икону XVII века «Богоматерь Знамение со Святой Софией – Премудростью Божией и праздниками», хотя она достойна особого описания, поскольку предание связывает её с известными историческими личностями фамилии Строгановых: именитым человеком Григорием Дмитриевичем (1656-1715 гг.) и графом Сергеем Григорьевичем (1794-1882 гг.). Тем более, что художественные качества памятника превосходны и заставляют вспомнить о «строгановском» иконописании.
В коллекцию Березниковского музея имени И. Ф. Коновалова эта складная икона поступила, как и многие другие древние памятники, в 1955 году при переводе Усольского музея на левобережье. В инвентаре она зафиксирована как «Кузов с двумя створками с изображением Софии Премудрой и праздниками».
Складень сопровождала запись, начертанная в прошлом веке и вклеенная на сургуче за средником кузова:
«Икона Знамение Пресвятой Богородицы вместе с киотом была увезена в Москву графом Сергеем Григорьевичем Строгановым, посещавшим Усолье в сентябре месяце 1850 года и по исправлении бывших на киоте повреждений живописи, обращена от его сиятельства во Владимирскую церковь в декабре месяце 1851 года. Икона сия как идет устное предание, была дорожною или походною иконою Григория Дмитриевича, именитого предка господ Строгановых»[3].
Свидетельством визита в с. Новое Усолье в 1850 году графа Сергея Григорьевича является и запись в «Усольской летописи», составленной Федотом Алексеевичем Волеговым – строгановским управляющим:
«1850 г. Граф Сергей Григорьевич в другой раз изволил посетить Пермское имение супруги своей и все части управления обозревал довольно подробно. Был в заводах Очерском, Добрянском, Билимбаевском, в Иньвенских селениях, в Ильинском, в Перми, в Усолье, на все это… употребя времени 98 дней с 25 июля по 2 октября»[4].
Обозревая Пермское имение, граф С. Г. Строганов интересовался и древностями верхнекамских церквей. Ипполит Федорович Словцов в описании древнерусских памятников Веретийской Святотроицкой церкви, находящейся в трех с половиной верстах от Нового Усолья, сообщал о знакомстве С. Г. Строганова с ее иконостасом:
«Граф Сергей Григорьевич, знаток старинной живописи, полагает, что ... иконам (в местном чине иконостаса: «Живоначальной троицы», «Воскресения Христа» и «Бориса и Глеба» - Л. К.) теперь более 200 лет, и что последние две иконы менее первой испорчены позднейшими поправками невежд-живописцев»[5].
Упоминая икону «Св. Климент Папа Римский» в очерке о Новоусольском Преображенском храме, И. Ф. Словцов замечает:
«Один из владельцев Усолья, граф Сергей Григорьевич Строганов, при обозрении собора, между прочим, отозвался: «Эта икона древняя и дорогая»[6].
Интерес, проявленный графом к верхнекамским древнерусским памятникам не случаен, так как Сергей Григорьевич известен не только как государственный и военный деятель, но и как основатель бесплатной художественной школы (Строгановское училище).
В 1837-74 годах он возглавлял Московское общество истории и древностей российских. Он организатор в 1859 году и президент Археологической комиссии. Он собиратель старинных рукописей. Известно, что граф обладал коллекцией икон «строгановского» письма, изучал древнюю живопись и ревностно собирал свидетельства истории своих предков. Таким образом, сведения на вкладной записи о том, что граф Сергей Григорьевич возил икону на «исправление бывших на киоте повреждений» в Москву звучат особенно достоверно. А само внимание, проявленное к этому памятнику знатоком древнего искусства, есть ни что иное, как признание художественных достоинств усольского складня.
Предание о том, что походная икона принадлежала именитому человеку Григорию Дмитриевичу Строганову менее всего похоже на просто легенду. История знает, что «от государя Петра Великого Григорий Дмитриевич получил 8 жалованных грамот… о подтверждении всех земельных прав и личных преимуществ на пермские земли, а также 1на расширение поместий по притокам Камы» [7].
«И с 1688 года Григорий Дмитриевич сделался полным единоличным владетелем всех Великопермских, Сольвычегодских и Устюжских» имений Строгановых[8]. Вместе с широкими земельными угодьями и прочими богатствами Григорий Дмитриевич мог унаследовать и дедовские образа[9]. В число владений предприимчивого солепромышленника входили солеварни в Орле-городке, Новом Усолье, Ленве, Веретии, Зырянке – селений, находящихся в непосредственной близости друг от друга.
Немало книг духовного содержания, церковной утвари было вложено Григорием Дмитриевичем в Орлинскую церковь Похвалы Богородице. Описывая этот храм, И. Ф. Словцов отмечал, что редкостей в нем «было в свое время много, но все они… перешли в Новоусольские церкви» [10]. Возможно и складень «Богоматерь Знамение со святой Софией Премудростью Божией и праздниками» был некогда вложен Григорием Дмитриевичем в Орлинский храм, и затем, подобно другим культовым предметам, попал в Усолье, в деревянную церковь во имя Казанской Божией Матери на Рубеже, еще в год смерти Г. Д. Строганова (в 1715 году), по свидетельству современника, стоявшей на месте возведенной позднее, в середине XVIII века, Владимирской[11].
Однако складень – кузов мог быть и вкладом князя Бориса Григорьевича Шаховского, женатого на внучке Григория Дмитриевича – Варваре Александровне Строгановой (впрочем, икона могла быть вложена и ею самой), владевшей усольскими солеваренными промыслами, полученными в результате раздела «участия барона Александра Григорьевича Строганова (в 1757 году – Л. К.) между женою его Марией Артемьевной и дочерьми Анной Александровной и Варварой Александровной»[12]. Тем более, что архив церкви на Рубеже сообщает о создании Владимирского храма «усердием и иждивением двоих прихожан князя Бориса Григорьевича Шаховского»[13]. Любопытно, что начало строительства церкви совпадает с датой произведенного раздела.
Как бы то ни было, но уже в самой ранней, дошедшей до нас описи инвентаря Владимирской церкви, составленной после пожара, произошедшего 6 июня 1809 года и уничтожившего почти все Новое Усолье, есть запись о кузове-складне, причем указано, что опись составлена с перечня церковного инвентаря, учиненного в 1782 году. Стало быть, икона находилась в Рубежском храме уже в 80-х годах XVIII века.
Описанию этой иконы в церковном инвентаре уделено места больше, чем другим культовым предметам. В последующие перечни церковного имущества от 1818, 1842, 1843 годов[14] описание складня кочует без существенных изменений:
«Знамение Божией Матери в серебряной ризе под золотом, венец с финифтами, в котором имеется один камень рясной, в середине венца звезда, в которой имеется шесть больших, да маленьких ставок пять, вкруг лица Богоматери двадцать восемь зерн больших жемчужин на ризе, на плечах два камня зеленого финиста и шесть жемчужинок у Христа Спасителя в венце, да цата жемчужная, в ней числом четырнадцать, затворы обложены окладом серебряным с позолотой, на которых написаны двунадесятые праздники, вверху Софии Премудрости венчики серебряные под золотом»[15]. Более ранние описания складня добавляют, что икона помещена в «маленьком киотце»[16].
Досадно, но в инвентарных перечнях отсутствует упоминание о принадлежности Г. Д. Строганову этой иконы. И все же анализ всех сохранившихся инвентарей Владимирского храма подтвердил, что запись об иконе «Богоматерь Знамение…» принадлежит именно названному живописному произведению, и никакому другому, так как изображение Св. Софии Премудрости ни в какой иной иконе Владимирской церкви не встречается, другие же образы Богоматери Знамение киота не имеют.
Березниковский кузов (киот) со внешней стороны обтянут кожей, обит просечными металлическими угольниками и скрепами, снабжен застежкой. Внутренние его стенки покрыты частично сохранившимся бордового цвета бархатом. Навершие складня сложной конфигурации в виде четырехлопастной щипцовой арки, заставляет вспомнить древнерусские архитектурные формы: кокошники наличников, бочки под барабанами и главками деревянных церквей.
По небольшим размерам кузов близок складным иконам, авторами которых были Строгановские мастера[17] (средник – 33,5х31 см, левая и правая створки – 33,5х14,5 см, навершие средника – 20,5х30,7 см, навершия левой и правой створки - 20,5х14,5 см). Все части складня имеют ковчег, охристые поля которого и лузга разграничены черной отводкой. Створы по наружному краю полей очерчены киноварной опушью. Плоскости ковчега покрыты твореным золотом. Он не только фон – по нему писаны праздничные композиции.
Позолота просвечивает сквозь красочные слои, придавая живописи едва заметное перламутровое мерцание. Восемнадцать композиций, тщательно разработанных, содержит этот незаурядный памятник. Здесь действительно представлены двунадесятые праздники (за исключением «Успения Богородицы»). Однако створы содержат и неупомянутые в церковных описаниях композиции страстного цикла («Распятие», «Снятие с креста и положение во гроб», «Воскресение Христово»), а также сцены чудес («Воскрешение Лазаря» и «Уверение Фомы»). К последним, вероятно, можно отнести и редко встречающуюся композицию «Иисус Христос обучает евреев в церкви»[18]. Каждое клеймо на створах выполнено на плоскости 5х7 см, что потребовало от иконописца дарования и усердия миниатюриста. Однако воздержимся от дальнейшего рассмотрения художественных достоинств памятника ввиду того, что изучения требует явно зримый нижележащий красочный слой.
Можно лишь предположить: авторская живопись имеет отношение к поздним «строгановским» традициям (Д. А. Ровинский в свое время называл их «бароновскими» письмами) и, это очевидно, иконописец-«поновитель» середины XIX века достаточно уважительно их придерживался.
Миниатюрна, тонка и композиция центрального навершия складня, где «во славе» изображена крылатая «огнезрачная дева», восседающая на престоле в царской одежде и венце – воплощение Божественной премудрости Создателя – Св. София, с предстоящими Богоматерью и Св. Иоанном Предтечей. Над ними «престол уготованный» с шестью ангелами. Выбор сюжета здесь не случаен.
Хотя в XVII веке тематика «Премудрости Божией» на Руси широко распространилась, образ Св. Софии остался древней новгородской святыней, символом тех мест. Строгановы же всегда подчеркивали свое родство с «Господином Великим Новгородом». Приверженностью Новгороду можно объяснить и выбор иконографического типа «Богоматери» в центральной части складня, так как композиция «Богоматери Знамение», как известно, новгородского происхождения.
К ногам «огнезрачной девы» припадают новгородские святые Варлаам Хутынский, Никита Епископ Новгородский, Антоний Римлянин и московский Святой Сергий Радонежский. На изображения новгородских святых в композиции «Св. София – премудрость Божия», нередко встречаемых им в строгановском собрании икон, указывал еще Д. А. Ровинский.
Великолепное убранство свое: серебряный с позолотою оклад, камни и жемчуга икона стала терять еще в сороковых годах XIX века. Так в инвентаре за 1842 год против описания этого памятника сделана отметка: «на привеси оказалось жемчужин пять, не оказалось девяти». В музейное же собрание складень поступил лишь с незначительными фрагментами басменного и резного, серебряного с позолотою оклада (части которого, принадлежавшие ранее композиции «Св. София – Премудрость Божия», демонтированы и хранятся отдельно), а также и без средника. То есть сам Богородичный образ был утрачен еще до поступления в музей.
Быть может, печальная его судьба завершилась в трагические дни изъятия церковных ценностей или закрытия храма. Кто знает, быть может, в том роковую роль сыграл именно драгоценный оклад. Тем не менее, сам кузов с эффектным навершием и створами, украшенными «мелочной» иконописью, представляет немалый интерес. Перед исследователем этого любопытного произведения – дальнейшая работа по изучению степени сохранности авторского иконописного слоя и возможности его раскрытия.
Ст. научн. сотрудник, заслуженный работник культуры РФ Л. Ф. КОРЖАВКИНА