Топливное хозяйство г. Березники в годы Великой Отечественной войны

Ст.науч. сотрудник МБУК БИХМ им. И.Ф. Коновалова
Петров Р.П.

До начала Великой Отечественной войны топливным хозяйством Березников занималась советская организация Гортоп. Полагаясь в вопросах доставки топлива на конную Гужтранспортную артель Гортоп следил за бесперебойным снабжением городского населения дровяным и угольным топливом. Коксующийся уголь в основном поставлялся с шахт КУБа – Кизеловского угольного бассейна, тогда как дрова горожанам готовили лесорубы Березниковской лесозаготовительной конторы (Лесозаг) и Горлесхоза. О дровяном питании печной сети напоминают сейчас каменные дома 1930-1950-х гг. с системами дымоходов и трубами, кое-где в городе ещё можно найти следы дровяных сараев и пристроек-дровяников. Дымом некогда курили плиты, буржуйки, разнообразные печи, им дышали домовые котельные, бойлерные бань и прачечных. При правильно выстроенной работе всех своих подрядных организаций Гортоп обеспечивал горожанам не только «пищеприготовление» и «помывочные дни», но и гарантировал Городскому коммунальному хозяйству (Горкомхозу) успешный отопительный сезон.

Начавшаяся война расстроила работу Гортопа. Мобилизация 1941 г. волна за волной истощила кадры, забрала немногочисленную технику, коней и даже конную упряжь [1.Л.92]. Приток дров в город ощутимо уменьшился. Поздней осенью 1941 г. в город стали приходить составы с эвакуированными. За годы войны промышленный узел Березников принял и восстановил мощности более чем 11-и производств из западных областей РСФСР и Украины. Десяткам тысяч прибывших людей требовалось снабжение всем необходимым, в т.ч. топливом. Зима 1941 г. выдалась небывало холодной, столбик термометра опускался до -30, -35 градусов Цельсия. Тепло было нужно не только эвакуированным семьям, но и раненым в госпиталях, пенсионерам, детям, семьям фронтовиков. Этот контингент людей снабжался топливом в первую очередь. Пережить страшные холода первой военной зимы помогли довоенные запасы топлива, напряжённая работа на лесных участках и сохранившееся на первых порах войны централизованное снабжение углём.

К ноябрю 1941 г. на оккупированных фашистской Германией территориях оказались шахты Донецкого и Новомосковского угольных бассейнов (63% добычи угля). Основной угледобывающей базой стал Кузнецкий угольный бассейн, усиленное внимание стало уделяться развитию Карагандинского и Воркутинского угольных бассейнов [2.С.10]. В числе прочих нагрузку с утраченных угольных производств приняли на себя шахты Кизела, Губахи, Александровска. С зимы 1941 г. они снабжали чёрным топливом десятки ТЭЦ и заводов по всему Уралу. С помощью колоссального напряжения сил топливный баланс производственной базы страны был сохранён. Цена этой победы была большой – городское население практически лишилось централизованных поставок.

В 1942 г. регулярный подвоз угля городу прекратился. Угольные лимиты были предоставлены только ТЭЦ (БТЭЦ-4), которая снабжала Березники и предприятия электроэнергией, а также «некоторым производствам», деятельность которых была напрямую связана с поставками коксующего угля и касалась оборонных ведомств. Основу топливного хозяйства города отныне должны были составлять «децентрализованные» поставки дров. Для отопительного сезона городу на зиму 1942-1943 гг. необходимо было в целом 300 тыс. кубометров дров. Изыскать их только силами Гортопа и его подрядчиков было попросту невозможно. Председатель Горисполкома Е.М. Елькин довёл до сведения всех горожан: «никакого централизованного снабжения не будет, всё топливо должно быть изыскано на месте»…«есть ещё отдельные квартиросъемщики и владельцы домов, которые надеются, что они дрова могут получить через Гортоп или через свою организацию, но надо прямо сказать, что каждая семья для отопления своей квартиры должна сама заготовить дрова и не надеяться, что ей кто-то даст готовые» [3.С.2].

К самозаготовкам дров приступили все предприятия и организации города. Трудились на них абсолютно все рабочие и служащие, невзирая на возраст, пол и профессиональную подготовку. Директор типографии А.Осипов писал: «Наш коллектив приступил к самозаготовкам топлива… Результаты первых дней неплохие, несмотря на то, что в бригадах только по одному мужчине, остальной состав – женщины и подростки, не имеющие никакого опыта в дровозаготовках. Но первые выходы в лес показали, что желание помочь Родине в смертельной схватке с врагом усиливают энергию каждого честного труженика. Работницы Степанова, Суханова, Шуколюкова, Соловьева, Южанова, Попова и другие работали на дровозаготовках нисколько не уступая мужчинам». 16 августа 26 сотрудников типографии смогли наработать 34 кубометра дров. Директор был доволен коллективом: «Заготовив необходимое количество дров для типографии, мы освободим государство от заботы в снабжении нас каменным углём, которое необходимо для нужд транспорта и других более важных предприятий. Сейчас не время сидеть на иждивении государства, надо максимально использовать возможности, имеющиеся у каждой организации» [4.Л.2]. Почин городских печатников поддержали коллективы школ города. Учителя шк. им. Пушкина З.Кобякова и Е.Андреева писали «Нам никогда не приходилось заготовлять дрова. Мы учителя. Но сейчас не время разбирать, какая это работа – лёгкая или тяжёлая. Надо помнить одно: что бы ни потребовала от тебя Родина, иди и делай. Поэтому мы с охотой пошли рубить дрова. Скажем по правде, в первый раз мы нарубили только по полтора кубометра. Но это не значит, что мы ленились или не хотели работать честно. Вероятно, ещё не освоились. В следующий раз будем работать лучше и выполним задание. После того, как план, данный нашему коллективу будет выполнен, станем заготовлять дрова и для себя, чтобы не брать из государственного фонда…» [5.Л.2]. Дрова рабочими и служащими заготовлялись во внерабочее вечернее или выходное время. Для увеличения дровяной продукции на складах организовывались массовые воскресники в лесу и социалистические соревнования между заготовочными бригадами.

Ворошиловский Лесозаг выделял каждому учреждению свой лесной участок для заготовки дров. Например, в 1942 г. железнодорожная школа получила в распоряжение несколько гектар леса на разъезде у дер. Дурыманы. За рубку дров здесь взялись не только учителя, но и школьники. Во внеучебное время дети стали проводить субботники. С ними стали выходить и их родители.

Заготовкой дров занимались не только городские службы, но и предприятия. Выходу в лес подлежали рабочие, инженерно-технический персонал, служащие цехов и заводоуправлений. Дрова рубили все незанятые на основном производстве люди, от начальников цехов и инженеров-технологов до сторожей и грузчиков. Так в воскресный день 23 августа 1942 г. состоялся первый коллективный выход в лес коллектива завода №237 (дир. Чижов). 46 человек в течении дня заготовили 100 кубометров дров. С 27 августа завод №237 организовывал еженедельные воскресники для своего коллектива [6.Л.2].

Все безработные горожане на летне-осенний период 1942-1945 гг. подлежали платной трудовой и гужевой повинности по заготовке и вывозке дров. В Березниках она была введена с 1 августа 1942 г. на основании постановления СНК СССР от 27 июня 1942 г. К повинности привлекались мужчины 16-55 лет и женщины 16-45 лет. Согласно постановлению неработающие березниковцы должны были поступать в распоряжение Гортопа и Ворошиловского Лесозага. Городские конторы распределяли людей по лесоучасткам и обеспечивали их всем необходимым: жильём, питанием, инструментом. Дневная норма выработки на человека вне зависимости от возраста, пола, конституции тела и навыков устанавливалась в 3 складочных кубометра. Кроме основной прогрессивной зарплаты организации-наниматели предоставляли право первоочередной выдачи дров со складов в зимний период. Работникам, выполняющим месячные нормы Березниковский горсовет гарантировал отпуск в магазинах закрытой торговой сети за наличный расчёт х/б ткани (до 5 м/месяц), мыла (до 2 кусков/месяц), табака (100 грамм/месяц), спичек (3 коробка/месяц), соли (1 кг/месяц). Неявка или уклонение от повинности каралось уголовной ответственностью по ст.61 УК РСФСР (1-2 года исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества). В 1942 г. «дровяная» повинность действовала 4 месяца (с 1 августа по 1 ноября), в 1943-1944 гг. она занимала уже 6 месяцев (с 1 июня по 1 ноября) [7.С.2].

Просто заготовить дрова на зиму было мало - их нужно было вывезти с лесоучастков в город. В 1942 г. строительная организация НКХП «Уралхимпромстрой» сумела заготовить всю расчетную норму дров, но к началу зимы вывезла к себе всего лишь половину. С транспортом в военных Березниках была настоящая беда. Грузовым автопарком располагали лишь предприятия, городские службы практически все рабочие машины направили фронту. Оставшийся поломанный транспорт некому и нечем было чинить – ушли на фронт специалисты, не пополнялись запчастями гаражи и мастерские, жёстко лимитировалось горючее, не менялись годами покрышки. Одна из инициативных работниц Березниковского женсовета О.Александрова в 1942 г. писала «Большую помощь в вывозке топлива мог бы оказать имеющийся у горисполкома трактор. Но беда в том, что его некому отремонтировать. Нет и тракториста. Без дела стоит грузовая машина в Гортопе. «Нет шофёра, ушёл на фронт», ссылаются здесь. У городской больницы есть две грузовых машины, но нет горючего. Плохо используются лошади. 15 лошадей имеет гужтранспортная артель, но не использует их в полной мере» [8.С.2] Резюмируя проблему О.Александрова писала «Разве нельзя использовать для вывозки дров простых санок?». Но в городе не было достатка даже в санках. Их каждый месяц исправно изготовляли на Березниковском и Усольском городских промышленных комбинатах, но в качестве оборонного продукта – лыжи, санки и телеги отправлялись в первую очередь на фронт.

Сбои в системе топливного снабжения приводили к холоду в домашних и заводских помещениях. Зима 1942 г. выдалась ранней (снег выпал уже в октябре) и морозной, в декабре температура опускалась вплоть до -30, -35 градусов по Цельсию.

В начале зимы 1942 г. Горсовет организовал комиссию из городского актива для обследования состояния рабочих общежитий. Результаты в большинстве случаев были удручающими. Гортоп сумел заготовить всю расчетную норму для населения города, но из-за плохой работы гужатрнспортной артели не сумел до холодов вывезти в город даже половину дровяного запаса. Половина лошадей артели была больна, другая половина из-за хронического недоедания была «малой упитанности» и больших норм выдавать не могла. В результате коммунальные отделы Горкомхоза не получили и не распространили дрова населению. Холод воцарился в общежитии БТЭЦ (Колхозный городок, дом №12,110 чел.). Придя с работы энергетики, ложились спать не раздеваясь [9.С.22-35].В общежитии №26 Севуралтяжстроя на Адамовой горе вообще не имелось никакого запаса топлива. В печь строители отправляли мебель, т.к. не всегда могли после рабочего дня выйти на заготовку дров в лес.

Общежития березниковских рабочих зачастую были барачного типа – временные деревянные постройки с общими комнатами, которые обогревались печами. Капитального ремонта в бараках во время войны не делали, все резервы уходили на строительство новой жилой площади для эвакуированных, трудмобилизованных, ремонта площадей для семей красноармейцев. Материалы типа стекла, пакли, штукатурки были в дефиците, строительные организации выдавали их коммунальным отделам строго лимитировано либо не выдавали вовсе. В результате часть городских бараков сильно обветшала. В ноябре 1942 г. в бараке №51 Уралхимпромстроя комиссия нашла сквозняки: «помещение очень плохо отапливается, двери худые, в стенах имеются щели, ветер продувает барак насквозь». В бараках БАТЗ №23,28,48 отсутствовала часть окон – в них задувал ледяной ветер. Некому было заниматься проблемными печами и дымоходами. Так в общежитии №69 Урахимпромстроя из-за дымящих печей отдельные комнаты превратились в подобия кузниц. Очаги, плиты и буржуйки с плохой вентиляцией коптили стены и потолки.

Самые тяжёлые условия были в общежитиях-землянках. Подземные срубы были временной экстренной мерой, необходимым злом, на которое ввиду тотального дефицита жилплощади согласились городские и заводские руководители. Организовывались они в первую очередь на новых для города производствах – Березниковском магниевом заводе, на калийном руднике, ТЭЦ-2. Протопить землянку зимой было чрезвычайно сложно. Ветеран труда, крановщица БМЗ О.С. Речкунова (Резун) вспоминала: «Я работала на строительстве землянок в бригаде Наташи Карповой. Котлован и зимой и летом вырывали вручную, так же как для овощехранилищ, сверху накат из брёвен, стены тоже бревенчатые… Внутри землянки у дверей стояли две больших печки-буржуйки, всю ночь топились, но всё равно, проснёшься, бывало, утром, а волосы к стенке примёрзли. А тех, кто под вытяжной трубой спал, вообще иной раз снегом присыпало. Но ничего и этому были рады, всё не пешком от города ходить» [10.С.71]. Землянки приметные зимой лишь по клубам дыма из труб исчезли в Березниках лишь после войны. В 1945 г. главный инженер БМЗ А.И.Иванов в своём докладе о жилищно-бытовых условиях березниковских магниевиков упомянул, что 25% или 1800 кв. м. от всего жилого фонда завода составляют «совершенно не пригодные для жилья землянки» [10.С.117]. В ноябре 1942 г. комиссия ГК ВКП(б) посетила землянки Уралхимпромстроя на Калий-руднике. В своём отчете активисты указали: «землянки представляют из себя наспех построенные, неприспособленные для жилья помещения. Стены землянок совершенно сырые, со стен и крыши течёт, воздух сырой, холодно, вещи и бельё рабочих не просушивается и всегда сырые…Выявлены случаи заболевания воспаления лёгких, гриппа, острого суставного ревматизма».

К чести березниковских коммунальщиков необходимо сказать, что продуваемые насквозь холодные общежития, были в годы войны скорее исключением, чем основным правилом. Пустые окна, если не было стекла, забивались фанерой или досками; паклю, ватную набивку заменили простейшие утеплители – опил, «сосновый волос» (кедровая стружка), солома. Отсутствующие дрова можно было взять «взаймы» у хозорганизаций завода или города. Для нуждающихся категорий граждан 15 февраля 1943 г. при Горсовете был образован отдел гособеспечения и бытового устройства семей военнослужащих (в 1943-1944 гг. его возглавляла Р.Е. Розенблюм). Отдел курировал вопросы помощи семьям эвакуированных и военнослужащих. Вставшие на учёт граждане могли получить от отдела единовременную помощь продуктами, одеждой, обувью и в т.ч. топливом. Если городские или заводские власти по каким-то причинам всё же не могли выделить топлива, его можно было заготовить (вывезти) лично или в кооперации с соседями, а также купить. «Дровяные ряды» просуществовали на городском колхозном рынке всю войну. Цены на дрова, как и на всю полезную продукцию первой необходимости были высокими и колебались в зависимости от крепости зимних холодов.

Зимние морозы забирались не только в жилые помещения, застуженными были и заводские цеха (кроме кочегарных, котельных, электролизных, где находились заводские печи, котлы и ванные с расплавленным составом). Работница ремонтно-механического цеха БМЗ Е.В. Бабина (Гусева) вспоминала: «Приехала я в Березники 15 сентября 1943 г. из Калининской области на мобилизацию. Поселили в землянку №43 в районе остановки ТЭЦ-2... Я имела специальность фрезеровщика, и меня направили в РМЦ на строгальный станок. Я строгала катоды для электролизного цеха №4… В цехе было холодно, вода и та замерзала» [10.С.68]. Ветеран труда, содовик А.И.Чудаков в книге «Содовый на Каме» дал описание того как в 1942 г. морозы сбоили работу предприятия: «Завод плохо обеспечивался углём. В результате заводская ТЭЦ прекращала подачу пара технологическим цехам. Производства останавливались, что граничило с огромными бедствиями… В цехах постоянно шла напряжённая работа. При остановке, во избежание замораживания, освобождали аппараты, ёмкости и трубопроводы от воды и некоторых жидкостей. Для обогрева производственных помещений расставляли железные барабаны («коксушки») и жгли в них кокс. Но беспощадный мороз делал своё дело. Рвало задвижки, крышки у холодильников карбоколонн и некоторые трубопроводы. При пуске закрывали аппараты, соединяли трубопроводы, чинили лопнувшие трубы, заменяли задвижки, разогревали аппараты … В кальцехе при аварийных остановках по площадям разливались аммиачные жидкости, аммиак улетучивался в воздух. В отдельные моменты загазованность цеха была невероятно высокой. Мужественно преодолевая трудности, люди устраняли последствия аварий, затягивали болты, ставили на трубопроводы «хомуты». [11.С.91-92]

От бесперебойного снабжения топливом зависела работа городских бань. В 1941-1942 гг. единственной [12.С.2] городской общественной баней был каменный трёхэтажный банно-прачечный комбинат №5, открытый ещё в 1932 г. и имевший пропускную способность в 350 чел./час. В предвоенные годы котельная бани потребляла по 5 тонн угля в сутки (эквивалент). Когда в 1941-1942 гг. начались перебои с топливом, работа бани расстроилась. Начались долговременные перерывы сроком от недели до месяца – во время простоя работники бани направлялись на создание запаса дров, а также эрзац-топлива: брикетов из опила, брикетов из еловых шишек, торфа. Хорошо просушить топливо не успевали – баня беспощадно чадила, тогда, как клиенты мылись едва нагретой водой, не работала парильня. Перебои в работе бани фиксировались и в 1944 г. [13.С.2]. К этому времени шеф «помывочного комбината» БАТЗ перевёл баню на топливо из промышленных отходов завода, поступали они в котельную регулярно, но жара давали мало, вода была по-прежнему едва тёплая. К этому времени сильно износилось банное имущество, вышли из строя души, прохудились тазы и шайки. К 1945 г. действовало 6 городских и 5 заводских бань, в том числе новооткрытые бани в Лёнве (нач. декабря 1942 г.), на 19-м квартале (май-июнь 1943 г.) и т.д. Работа бань зимой часто прерывалась из-за того что замерзали плохо протапливаемые котлы и трубы. Зимой 1942 г. по этой причине не работала баня Севуралтяжстроя. Ещё в декабре 1941 г. для реконструкции городской бани в Усолье местный Горкомхоз предложил передать ему неиспользуемый котёл … с Усольского пивзавода (Спасо-Преображенский собор) [14.Л.244].

В 1943 г. XI пленум Молотовского Обкома ВКП(б) потребовал от хозяйственных и партийных руководителей наряду с дровозаготовками серьёзно заняться торфоразработками и безусловно выполнить план торфодобычи в 1943 г. Зав. отделом местной топливной промышленности Обкома ВКП(б) Е. Китович обращаясь к березниковцам писал: «Трудности с транспортом всех видов не дают возможности для многих организаций и тем более населения вывезти заготовленные дрова с лесосек. И поэтому даже при наличии дров в лесосеках можно оказаться без топлива. Этот вопрос легко разрешается за счёт массовой заготовки торфа. Торфяные массивы с колоссальными запасами торфа находятся от потребителя на расстоянии от 100 м до 2 км. Для населения на перевозку торфа транспорт не потребуется, так как и зимой и летом можно и надо организовать ручную перевозку топлива». [15.С.2]. Уже в начале апреля 1943 г. Березниковский Горисполком принял соответствующее решение и утвердил план заготовок торфа для всех организаций и предприятий города. За май-август 1943 г. Березники должны были заготовить на зимний период 29 тыс. тонн торфа.

Торф – полезное ископаемое, которое образуется на болотах из разлагающихся остатков мхов. Рыхлая порода торфа из-за высокого содержания углерода может давать много тепла при горении. Торф на березниковских массивах достигал по зольности 4-10% и отдавал при сжигании 5000-5400 калорий тепла. Одна тонна торфа, таким образом, могла заменить 2-2,5 тонны непросушенной древесины или полтонны кизеловского коксующегося угля. Торф обгонял в 3 раза эрзац-топливо: опил, щепу, брикеты из еловых шишек, коксик (мелкая угольная фракция до 10 мм). При этом Затолычские болота могли предоставить для разработки поистине колоссальные торфяные запасы в 16 млн. тонн.

Основная масса торфа в СССР перед войной добывалась гидравлическим способом. Торфяные залежи болот размывали струей воды высокого давления, которая превращала торф в гидромассу с влажностью 95-97%. Затем гидромассу перегоняли по трубам на поля и распределяли слоем 20-40 см. Лишняя влага частью уходила в грунт, а частью испарялась. Готовая пластичная масса нарезалась самоходными формирующими гусеницами на кирпичи. После просушки их механизированным способом убирали в штабели [16.С.4].

В военных Березниках подобной механизации процессов не было. Заготовка торфа велась трудоёмким резным методом. предусматривала предварительное осушение болотистых участков, очистку торфяного слоя от верхнего слоя почвы. После подготовительных работ (осушения болотистых участков, срезания верхнего слоя почвы, «кочек») бригады начинали ручным способом нарезать торфяной слой на плитки, вытаскивая их одну за другой на ровные участки для просушки. Зам. председателя исполкома Горсовета П.Ямов писал: «при правильной подготовке рабочего места резчик делает за смену 3-4 тыс. плиток торфа. Можно поставить дело так, чтобы он мог давать 6-8 тысяч плиток – такова норма военного времени» [17.С.2]. Размер плиток-кирпичей был небольшой 13 х 13 х 32 см для того чтобы они помещались в любые топки.

Предприятия должны были вести заготовки своими силами на специально отведённой площадке болота. Мелкие городские учреждения, промкооперации и население города объединялось под руководством Гортопа, в распоряжении которого выделяли своих работников.

К середине заготовительного сезона было добыто 3,893 тонн. Гортоп (нач. Швецов) организовал добычу лучшим образом среди всех предприятий. Болотный участок Гортопа был разбит на два карьера, в каждой бригаде рабочих были звенья из трёх человек, резчик и два откатчика. Особенно хорошо работала бригада девушек-резчиц Валентины Тверетиновой. Звено Наума Каве (откатчицы Г.Гайбдулина, Х. Абхадиева) выполняло нормы на 115-120%.[18.С.2]. К 1 сентября березниковцы тяжким трудом добыли уже 6650 тонн торфа. Отличились строители «Уралхимпромстроя» и «Севуралтяжстроя», работники хлебокомбината, гужтранспортной артели, коммунального отдела АТЗ. До цифры в 29 тыс. тонн не дошли, однако учитывая множество обстоятельств 6,650 тонн были настоящей победой.

В Березниках 1943 г. заготовка топлива велась впервые. Она была развёрнута без должных предварительных работ (многие участки так и остались заболоченными — для осушения не хватило возможностей) и проводилась в исключительно неблагоприятных для людей климатических условиях (жара сменялась проливными дождями) [19.С.2]. Не хватало инструментов, резаки и лопаты быстро тупились и портились — нужные навыки для работы люди приобретали по ходу работ. Однако гораздо тяжелее было с рабочей силой, не хватало рук. Газета обвиняла руководство заводов в «торфобоязни», т.к. химические предприятия часто снимали людей с добычи торфа, перебрасывая их на другие участки работ. Рабочие нужны были всюду. Десятник участка ТЭЦ Абулгадинов отвечал не только за добычу торфа, но и за дровозаготовку и за отгрузку металлолома, успевать везде было невозможно. И всё же Гортоп сумел перевыполнить план на 25%, поставив городу 3000 тонн, вместо 2,5000. Пробное сжигание местного торфа в топках кухонь столовых дало хорошие результаты — торф хорошо горел во всех печах, не выделял метана. В город торф поступил быстрее дров, он был легче, транспорта и трудозатрат по его вывозу требовалось в разы меньше.

На болотах рабочие бригады заготовляли не только торф, но и мох-сфагнум. Последний был одобрен Учёным советом Наркомздрава СССР как перевязочное средство и поступал в летне-осенний период в эвакогоспиталя. Московский торфяной институт ещё в 1942 г. призвал все торфяные предприятия заготовлять пакеты «хирургического сфагна» [20.С.53].

В 1944-1945 гг. борьба за торф продолжилась. Уже в апреле 1944 г. Наркомпищепром СССР открыл в конторе завода «Березниксоль» (пос. Лёнва) 4-хмесячные курсы торфмейстеров — младших техников для исследования торфяных месторождений, проектирования торфяных предприятий и эксплуатации торфяных залежей. Слушателям полагалась стипендия, снабжение по рабочим нормам. К преподаванию приглашались специалисты отраслевого научного центра ВНИИТП — Всесоюзного научно-исследовательского института торфяной промышленности (в 1941-1943 гг. был в эвакуации в Свердловской области). Большинство выпускников после окончания курсов были зачислены в штат Всесоюзного Государственного треста строительно-технических изысканий Наркомпищепрома СССР для работы по специальности на периферии или в Москве, оставшуюся в Березниках часть выпускников ждала почётная работа по подготовке материалов к переводу нескольких заводов на торфяное топливо [21.С.2]. Газогенераторы были установлены на БМЗ, заводе №237 (Мосягино), торф активно потребляли хлебозавод, городские котельные, столовые, бараки. План заготовок на 1944 г. был снижен до 16-17 тыс. тонн [22.С.2].

Зима 1944 г. выдалась в пику трём сестрам до неё тёплой. Перезимовали как никогда легко. После освобождения Восточной Украины и восстановления угольного хозяйства снизилась нагрузка на кизеловские шахты – контингент в шахтах пополнился за счёт пленных немцев. Вчерашние бойцы Вермахта своим трудом поправляли топливный баланс Урала. Городским организациям уже в конце 1944 г. были представлены контракты на уголь с самовывозом. В марте 1945 г. пришло весеннее солнце, а уже в мае люди праздновали радость Победы.

За годы войны топливное хозяйство города пережило настоящее испытание. Перевод весной 1942 г. централизованного снабжения топливом на местные ресурсы, изыскание всех возможных источников, самоотверженная работа на заготовках. Всё трудоспособное население города участвовало в создании запасов древесины и торфа для того чтобы пережить холодные зимы войны. В печи отправились огромные лесные массивы, город в 1942-1943 гг. практически лишился своего зелёного убранства. Исключение составил Городской парк культуры и отдыха – последний зелёный участок Нового Чуртана. Остались на своём месте и лесоохранные зоны у предприятий (несколько тысяч гектар леса) – защитные полосы деревьев и кустарников оберегали город от выхлопных газов и испарений, часто принимая на себя первыми удары утечек хлора и аммиака. В трудный час леса и болота пришли людям на помощь, помогли выстоять в морозы.

  1. ПермГАСПИ, Ф.59. О.2.Д.23.

  2. Грунь В.Д.. Основные вехи в истории развития угольной промышленности России // Горная промышленность, №4, 2017.

  3. Обеспечим город топливом / Ударник, №204 от 28.08.1942.

  4. Будем с дровами / Ударник, №204 от 28.08.1942.

  5. Задание выполним / Ударник, №204 от 28.08.1942.

  6. Своими силами заготавливают дрова / Ударник, №204 от 28.08.1942.

  7. Из решения Березниковского городского совета от 31 июля / Ударник, №184 от 05.08.1942.

  8. По настоящему организовать вывозку топлива / Ударник, №283 от 28.11.1942.

  9. Ф.59.О.2.Д.18.

  10. Шилов В.В. Сражение за Победу в уральском тылу / В.В. Шилов. – Березники, 2015.

  11. Чудаков А.И. Содовый на Каме / А.И. Чудаков. – Пермь, 1973.

  12. Когда баня будет работать нормально? / Ударник, №206 от

  13. В бане холодно / Березниковский рабочий №99 от 27.05.1944.

  14. МБУ Архив г. Березники. Усольский отдел. Ф.33.О.1.Д.54.

  15. Больше внимания торфу! / Березниковский рабочий, №99 от 09.05.1943.

  16. Копенкин В.Д. Гидроторф в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. / В.Д. Копенкин, Л.В. Копенкина // Труды Инсторфа, 2006.

  17. Выполнить план добычи торфа / Березниковский рабочий, №89 от 25.04.1943.

  18. Добыча торфа продолжает отставать / Березниковский рабочий, №147 от 16.07.1943.

  19. Ускорить вывозку торфа / Березниковский рабочий, №231 от 12.11.1943.

  20. Копенкина Л.В. Торфяная отрасль в годы Великой Отечественной войны (к 70-летию Победы) // Труды Инсторфа №13, 2015.

  21. Курсы торфмейстеров / Березниковский рабочий, №68 от 11.04.1944.

  22. Уроки прошлого года не учтены / Березниковский рабочий №98 от 26.05.1944.

Работает на: Amiro CMS