«Мы творцы, а не враги!» Политические репрессии против творческой интеллигенции г. Березники в 1937-1938 гг.

Ст. науч. сотрудник МБУК БИХМ им. И.Ф. Коновалова
Петров Р.П.

1937-1938 гг. – время Большого террора. «Врагов народа» органы ГБ и НКВД ищут повсюду, от ареста не застрахован никто. 3 июня 1937 г. арестован М.А. Павловский – 1-й секретарь Березниковского ГК ВКП(б). Вслед за ним в Соликамскую тюрьму временного содержания отправляются директора, административные работники, финансисты и инженеры БХК, руководители городских культурных, образовательных, спортивных, торговых учреждений, общественных организаций, типографий, газет, трестов. В наручниках оказываются начальники и простые рабочие, преданные члены партии и беспартийные, люди с регалиями и статусом и скромные исполнители. Сотни арестованных обвиняются в контрреволюционной деятельности, шпионаже, диверсиях. Поводом для обвинения служат личные «признания» и «свидетельства» других арестованных. Следователи НКВД и ГБ находят, что в Березниках действует Окружной штаб восстания. «Враги» хотят свергнуть советскую власть. «Террористов» судят специальные выездные коллегии Военного Суда – «тройки». Суды проходят без прокуроров и адвокатов, без вызова свидетелей, судьба подсудимых решается на таких судах за 15 минут. Родных осужденных подвергают анафеме: их исключают из партии, увольняют, третируют в обществе. Жены осужденных, не доложившие на своих мужей, не отказавшиеся от них, рискуют попасть в список ЧСИР – членов семей изменников Родины. Детей арестованных ЧСИР определяют на воспитание в государственные детские дома. Большой террор шагает по судьбам людей.

Судьба Галины Алексеевны Смольниковой

Галина Алексеевна родилась в 1901 г., в с. Вильгорт Чердынского района в семье медфельдшера Алексея Илларионовича Шелепова. К 1937 г. она проживала в г. Березники на ул. Пятилетки. Педагог начальной школы, она заведовала читальным залом Ворошиловской районной библиотеки.

17 октября 1937 г был арестован органами НКВД муж Галины Алексеевны Владимир Михайлович Смольников. Он работал агентом-заготовителем сектора снабжения Березниковского химкомбината. Следователи нашли, что он активный участник контрреволюционной организации правых. 13 ноября 1937 г. черный воронок забрал уже Галину Алексеевну. В ордере было указано: «Смольникова Г.А. является женой врага народа, с которым проживала совместно до момента ареста, знала о его контрреволюционной деятельности, не сообщила органам Советской власти, тем самым совершив преступление, предусмотренное ст.58-12, 17-58-2-10-11 УК РСФСР [недонесение, вооружённое восстание, антисоветская агитация и пропаганда, организационная контрреволюционная деятельность]». Дети четы Смольниковых: дочь Милитина (14 лет), сын Марклен (10 лет) были переданы на воспитание государства в Усольский детдом.

На следующий день после ареста 14 ноября 1937 г. следователи вызвали Галину Алексеевну на допрос [орфография сохранена].

- Вы обвиняетесь в том, что зная о принадлежности своего мужа Смольникова В.М. к контрреволюционной организации правых, и его к/р [контрреволюционной] деятельности против ВКП(б) и Советской власти, не сообщали об этом в органы власти, и в том, что будучи сами враждебно настроены против существующего строя, высказывали свои контрреволюционные взгляды и хранили к/р литературу - автора, врага народа "Карл Радек", в столе читального зала до момента ареста. Признаёте ли себя виновной? [прим. Карл Бернгардович Радек – псевдоним Кароля Собельсона, революционера, советского политического деятеля, литератора, журналиста, публициста, арестованного в 1936 г. и привлекавшегося в качестве обвиняемого к открытому процессу «антисоветского троцкистского центра»]
- Нет, не признаю. Принадлежности своего мужа к контрреволюционной организации правых и о его деятельности против Советской власти я не знала и не знаю. К/р литературы я не хранила, лежавшие в столе книги были приготовлены для изъятия, но они не были записаны в списке изъятия, чего я одна, без уполномоченного района сделать-уничтожить не могла.

21 октября 1937 г. Галина Алексеевна была заключена в Соликамскую тюрьму. Не имея на руках ни вещественных доказательств, ни чистосердечного признания, ни свидетельств очевидцев, органы ГБ и НКВД закрыли её следственное дело. Никакого судебного слушания по делу не было. Дела ЧСИР не выносились на суд, они рассматривались в соответствии с оперативным приказом НКВД №00486 «Об операции по репрессированию жён и детей изменников Родины». Особое совещание при народном комиссаре внутренних дел СССР 10 апреля 1938 г. приговорило Галину Алексеевну к максимально тяжёлому наказанию - заключению в исправительно-трудовой лагерь на 8 лет. Галина Алексеевна отправилась в Казахстан в Акмолинский лагерь жён изменников Родины (АЛЖИР) – крупнейший женский лагерь ГУЛАГа. Ей не сказали, что Военная Коллегия ВС СССР 19 января 1938 г. приговорила её мужа к высшей мере наказания, расстрелу. Имущество её мужа конфисковали.

Лагерь был развёрнут на огромной территории, периметр охраняли вышки, проволочное заграждение, собаки. Кругом степь. Летом жара в 40 градусов, тучи насекомых. Зимой морозы в 40 градусов, пронизывающий сильный ветер. Ежедневная пайка – миска баланды, 800 гр. черного хлеба, вода. Пайка полагалась только работающим – женщины собирали сухой камыш, рубили лопатами глину. Дневная норма – 40 вязанок камыша / 40 кг глины. Из глины и камыша женщины лепили тяжёлые саманные кирпичи – традиционный степной строительный материал. Лепили их даже в мороз, обмороженные пальцы конвоиров не волновали. Из саманного кирпича росли новые и новые утлые бараки для новых заключённых. Однако ни жара, ни мороз, ни голод, ни тяжёлый труд не были такой страшной мукой для женщин, как запрет на переписку. Женщинам было невыносимо тяжело пребывать в безвестности о судьбе своих детей, близких. Только летом 1939 г. «алжирки» получили первые письма. В 1941 г. с началом войны переписку вновь запретили.

21 октября 1945 г. срок заключения Галины Алексеевны истёк. Впоследствии Военный Трибунал Уральского военного округа реабилитировал Галину Алексеевну.

Судьба Барелко Виктора Ивановича

Виктор Иванович родился в 1913 г. на ст. Завитая Уссурийской железной дороги в семье зажиточного крестьянина. В 20 лет, в 1933 г., он окончил Курганский техникум кинематографии. К 1937 г. он женился на Анне Васильевне Щукиной, работал старшим киномехаником кинотеатра «Авангард».

30 января 1938 г. Виктор Иванович был арестован. Ему инкриминировали шпионаж, диверсионную и повстанческую деятельность (ст.58-6, 58-9, 58-11 УК РСФСР).

К следственному делу Виктора Ивановича подшит допрос [орфография сохранена]:

- Вы арестованы как агент немецкой разведки, по заданию которой вели шпионско-диверсионную работу. Признаёте себя в этом?
- Да я себя виновным признаю.
- Кем и когда вы были завербованы в немецкую разведку?
- Поносовым Николаем в 1936 г. шофёром Цифриновича... По заданию Поносова я подготовил террористические акты под городским партактивом к совершению которых я должен был приступить по особому сигналу от Поносова. 1 мая 1938 г. я должен был произвести поджог кинотеатра в момент торжественного заседания. С этой целью я должен был поместить под сцену коробку с киноплёнками и подвести к ней электропровода. По заданию Поносова я должен был производить порчу кинолент, но в виду того, что меня могут изобличить как шпиона, я этого задания избегал и лишь в картинах "Ленин в октябре" и "Доклад Сталина" мною была изорвана лента на 20%.

От суда и строгого наказания «диверсанта» спасла смена руководства НКВД и последовавшие за этим пересмотр и прекращение многих следственных дел весной-летом 1938 г.

7 июля 1938 г. Виктор Иванович отказался от своих «показаний», заявив, что шпионом он не является. «Показания» свои он объяснял тем, что его убедил следователь Афанасьев: «ваша подпись нужна государству». Афанасьев заставил подписать им самим написанный готовый протокол с вымышленным обвинением. Новым расследованием было установлено, что Барелко Поносова Николая не знал, встречался с ним один раз в 1933 г. и два раза в 1937 г. в служебное время. Показания самого Поносова в деле отсутствовали. Следственное дело Виктора Ивановича было прекращено.

Судьба Резлер Эммы Вильгельминовны

Немка Эмма Вильгельминовна родилась в 1901 г. в г. Таганрог. К концу 1937 г. она проживала в г. Березники на ул. Челюскинцев, работала артисткой Березниковского драматического театра (1936 г. основания).

16 марта 1938 г. Эмма Вильгельминовна была арестована как агент иноразведки. Ей инкриминировали шпионаж, диверсионную деятельность (ст.58-6, 58-9 УК РСФСР).

К следственному делу Эммы Вильгельминовны подшит допрос, в котором арестованная признавалась [орфография сохранена]:

«Я была завербована в 1935 г. Холкиным Николаем Ивановичем в гор. Кунгуре. По заданию Холкина я собирала шпионские сведения в городах, в которых часто бывала на гастролях с театром Надежнинск, Чусовой, Нижний Тагил, Кизел и др. Прибывая в города, я сразу же интересовалась особенностями города, промышленностью, полезными ископаемыми. Полученные сведения я излагала Холкину. Кроме того я получила задание от Холкина организовать поджог ДК перед отъездом драмтеатра, арест лишил меня этой возможности»

21 августа 1938 г. Эмма Вильгельминовна отказалась от своих показаний, объясняя их тем, что следователь Журавлёв убедил её «это нужно советской власти, и вы должны ей помочь». Он заставил её подписать готовый протокол с вымышленными обвинениями. Резлер знала Холкина только как совместного жителя по квартире в г. Кунгуре в 1932 г. В деле отсутствовали его показания. 21 августа 1938 г. вышло постановление прекратить следственное дело Эммы Вильгельминовны.

Судьба Холманских Бориса Романовича

Борис Романович родился в 1891 г. в г. Свердловск (Екатеринбург). Участник Первой Мировой в 1915-1917 гг., он служил младшим унтер-офицером. Три группы начальной школы не помешали ему стать заведующим фотографией ДК Ленина г. Березники. К концу 1937 г. он был женат, имел дочь Лену 14 лет и сына Юру 13 лет.

20 января 1938 г. Борис Романович был арестован. Ему инкриминировали шпионаж, терроризм. 26 января 1938 г. на допросе он дал показания против себя [орфография сохранена]:

«Я был завербован в немецкую разведку директором ДК Бродским Григорием Моисеевичем. По заданию Бродского я проводил шпионско-повстанческую деятельность. Я выявлял враждебно настроенных к советской власти людей и привлекал их к к/р организации. Я собирал сведения о политических настроениях рабочих БХК путём знакомства с последними при посещении ДК, собирал сведения о количестве продукции оборонного значения БХК и др.».

20 августа 1938 г. Борис Романович отказался от своих показаний. На доследовании он заявил:

«26 января 1938 г. я в числе других арестованных был вызван из камеры в комнату. Всем вручили ранее написанный кем-то протокол допроса для подписи Я первоначально подписывать протокол допроса отказался. После чего ко мне подошёл следователь Привалов и заявил: «Если не подпишешь протокол, то посадим в карцер». Следователь Журавлёв мне ещё ранее говорил: «если не будешь подписывать, арестуем Вашу жену», кроме того заявлял, что этого требует «политический момент». Опасаясь за свою жену, я подписал протокол допроса». 20 августа 1938 г. следствие над Борисом Романовичем было прекращено.

Судьба Сарапулкина Ивана Васильевича

Иван Васильевич родился в 1880 г. в с. Олищевское Кунгурского района. Внук сапожника, сын учителя, он окончил 4-х классное городское Кунгурское училище. Работал служащим в Пермской пароходной конторе И.И. Любимова, был страховым агентом Пермского земства, служил на Пермской железной дороге, работал на Дедюхинском солеваренном заводе. В 1917 г. в течении года состоял в партии эсеров. В 1920 г. был арестован за принадлежность к партии эсеров, судим не был.

В 1927 г. он переехал в Усолье, стал директором окружного музея, собирал редкости – кости мамонта, обломки зубов трогонтериевого слона, выставленные сейчас в исторической экспозиции Березниковского музея.

В 1929 г. он стал увлеченно работать над изобретением термоизолятора. Химией он увлекался ещё мальчишкой, по книгам старался постичь сложную науку. Заинтересовавшись отходами Содового завода – серой мучнистой массой, состоящей и хлористого кальция и натрия, сернокислого кальция и известнякового молока , сотнями тонн выбрасывавшимися в Каму, Иван Васильевич задумался об их утилизации. Превратив свой дом в лабораторию, он сутками сидел над расчётами, проводил в печи испытания. Венцом научной деятельности стал термоизолятор, названный позже «сарапулином». Материалу дал высокую оценку Уральский НИИ. Изоляционный материал поставили на службу, организовали при БХК сарапулиновое производство, Иван Васильевич с 1930 г. стал заведующим утиль-цехом. К 1937 г. он жил с женой Апполинарией Петровной на ул. Деменева. Взрослый сын Григорий (22 года) был зав. цехом артели Свердловского Химпрома (отец привил ему любовь к химии), приёмной дочери Тане было 9 лет. В 1937 г. Иван Васильевич активно работал над новым изобретением

20 июля 1937 г. Ивана Васильевича арестовали. Ему инкриминировали вредительство, антисоветскую агитацию, контрреволюционную деятельность ст.58-7, 58-10, 58-11 УК РСФСР. Якобы следуя показаниям активного участника к/р организации правых на Урале М.А. Советникова, Сарапулкин И.В. был участником эсеровской подпольной организации в Березниках и проводил активную подрывную вредительскую деятельность. Якобы в 1932 г. Сарапулкин произвёл взрыв газгольдера на БХК.

Иван Васильевич упорствовал:

«Виновным в принадлежности к эсеровской организации себя не признаю»

По делу вместе с Сарапулкиным проходили «эсеры» Вельчанский Станислав Иосифович, Юхнев Иван Иванович, Кириллов Николай Николаевич, Матлин Владимир Григорьевич. Ни на кого из них Иван Васильевич показаний не дал.

По решению заседания «тройки» при УНКД Свердловской области от 15 сентября 1937 г. Сарапулкина Ивана Васильевича приговорили к высшей мере наказания с конфискацией имущества. В 24 часа 15 сентября 1937 г. Иван Васильевич был расстрелян.

10 февраля 1957 г. в г. Молотов (Пермь), помощнику военного прокурора УрВО пришло заявление от Апполинарии Петровны.

«20 августа 1937 г. мой муж был арестован. Причина ареста мне неизвестна. Сколько бы я не обращалась по высшим инстанциям, никакого ответа не получала. В 1956 г. я обращалась к начальнику управления МВД Молотовской области, ответ пришёл на РО МВД по городу Березники. Отделение милиции сообщило мне, что мой муж умер ещё в 1944 г., но документа на руки не дали, а порекомендовали написать в Молотов. Прошу разобрать моё заявление и выслать мне документ для получения свидетельства о смерти моего мужа или хоть разъяснение, виновен или не виновен мой муж».

Иван Васильевич был невиновен. На доследовании прокуратуры в 1950-х гг. выяснилось следующее. 31 июня 1932 г. в 09:10 на Большом газгольдере БХК действительно произошёл взрыв газа. Общий убыток от аварии составил 150 тыс. руб. Следственная комиссия установила, что наиболее вероятной причиной аварии стало воспламенение газа от пламени горелки пускового подогревателя, допущенное по халатности работавших в указанное время инженеров из-за их технической неопытности, без всякого злого умысла с их стороны.

О вершителях судеб

Бывший оперативник Ворошиловского ГО НКВД Гаврилов 26 мая 1955 г. показал [орфография сохранена]: «В 1937 г. Ворошиловским РО НКВД проводились массовые аресты граждан, в которых принимали участие не только сотрудники РО НКВД, но и работники милиции, пожарной охраны, военнослужащие строевых частей НКВД. В большинстве своём на арестованных не имелось никаких компрометирующих материалов... По указанию руководства райотдела Шейнкмана, Федосеева, Попцова следствие велось в 1937 г. незаконными методами всеми оперативниками райотдела, а также практикантами высшей школы НКВД. Впоследствии по отобранным заявлениям составлялись фиктивные протоколы с указанием диверсионной, шпионской деятельности. Написанные следователями фиктивные протоколы допроса корректировались Шейнкманом, Федосеевым, Пуловым, Попцовым. Иногда они в эти протоколы вставляли какие-нибудь несуществующие диверсионные акты или в «показаниях» арестованных вставляли других лиц, как якобы известных ему участников контрреволюционной организации. Очень часто фиктивные протоколы допроса арестованные подписывали под проигрывание патефонных пластинок. При этом Шейнкман и Федосеев говорили, арестованным, что это нужно для советского правительства, и что чем быстрее арестованные подпишут протоколы допроса, тем скорее их освободят и направят на работу».

Шейнкман Соломон Исаакович 1906 г.р. - начальник Ворошиловского РО НКВД, был арестован 28 октября 1938 г. Военная коллегия Верховного суда осудила "вредительскую работу", заключавшуюся в массовых необоснованных арестах и фальсификациях дел. Протоколы составлялись без допроса, в них записывались вымышленные факты диверсий, шпионажа и другие следователи добивались подписи этих протоколов путём уговоров, обмана, угроз и других мер воздействия. Приговорён к 15 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Несколько судеб арестованных – капля в море. ПермГАСПИ хранит более тысячи следственных и судебных дел березниковцев, пострадавших от Большого террора. Их истории ещё предстоит раскрыть, их истории могут многому научить нас. Только демократическое правовое общество, неукоснительно соблюдающее закон может уберечь невинных граждан от несправедливости и преступлений против личности.