И.И. Любимов и его вклад в развитие Прикамья

Петров Р.П.

Заведующий историческим отделом БИХМ

Предки Ивана Ивановича Любимова.

Род Любимовых ведёт происхождение из Верхнемуллинских крестьян. В 1730 г. вторым по счёту священником молодой Перми стал Кондрат Афиногенов, сын Любимова. Он был при сане 30 лет до самой смерти. Николай Кондратьевич, его сын (прапрадед Ивана Ивановича) также был произведён в священники, однако в 1780 г. был разжалован в дьяки за венчание несовершеннолетних. Алексей Николаевич (прадед), также священник, живущий «праздной жизнью» после смерти отца в 1782 г. женился на Матрёне Верхоланцевой, дочери зажиточного верхнемуллинского крестьянина. С церковью он порвал, стал заниматься извозом и мелочной торговлей пряниками.

Филипп Алексеевич (1782-1837) совершил удивительное восхождение по служебной лестнице и стал в 1809 г. городовым старостою, в 1814-1817 гг. служил ратманом городового магистрата. Активное участие в делах местного самоуправления сочетал с интенсивным накоплением личного капитала. В документе 1819 г. Филипп Алексеевич значился Пермским купцом третьей гильдии с капиталом в 8 тыс. руб. Он первым в роду занялся розничной торговлей «шёлковыми и бумажными немецкими товарами» (иностранной тканью). Качественные и изящные ткани хорошо сбывались у местного населения. Скопив достаточно средств он занялся грузовыми перевозками по Каме.

Иван Филиппович (1807-1864) в возрасте 17 лет в 1824 г. отделился от отца и приписался в мещане. По свидетельствам современников Иван Филиппович обладал превосходными организаторскими способностями, твёрдым и уравновешенным характером. Он «совершенно отличался от большинства современного ему купечества сонливого и не видящего дальше своего прилавка». Уже в 18 лет Иван Филиппович получил звание купца 3-й гильдии, а к началу 1860-х гг. имел звание коммерции советника[1] и считался потомственным почётным гражданином[2] города Перми. Его имущество состояло из 2-х каменных домов, 11 каменных лавок, 3 каменных магазинов, канатопрядильной фабрики, 3-х буксирных пароходов, 30-и товарных барж. Огромные капиталы Иван Филиппович сколачивал на оптовой торговле уральским железом, хлебом и солью. Богатство росло благодаря выдающейся деловитости и неустанному труду купца. Старожилы рассказывали, что он не отказывался даже от самой чёрной работы и отличался «редкой экономией денег и времени на удовлетворение своих личных потребностей». К грузовому судоходству Иван Филиппович добавил пассажирское. В 1855 г. он выкупил у судостроительной компании «Гакс и Тет» свой первый пароход «Екатеринбург» и начал заниматься пассажирскими перевозками от Перми до Нижнего Новгорода по Каме и Волге.

Скопидомством Иван Филиппович не страдал. Молва шла за его добрые дела, простой народ называл его «поильцем и кормильцем». Гуманное отношение к людям коммерции советник сочетал с благотворительностью и меценатством. За это ему много раз объявлялось монаршее благоволение и благословение Синода. Большие суммы денег Иван Филиппович отпускал чинам Пермской Богородицкой церкви (1848 г.), Верхотурской Николаевской лавры, Соликамского Свято-Троцкого монастыря (1848-1857 гг.). В начале 1860-х гг. в северных уездах Пермской губернии начался голод из-за недорода хлебов. Государство для исправления беды закупило хлеб, однако охотников доставить его с Камских и Волжских пристаней до северного Прикамья не нашлось. Только Иван Филиппович не отказал и активно включился в компанию по доставке хлеба пострадавшему населению. За операцию по спасению тысяч жизней Иван Филиппович был пожалован званием коммерции советника. Высокий ранг застал Ивана Филипповича серьёзно больным, хлопоты и долгие скитания по безвестным северным местечкам и деревушкам сломили его, в 1864 г. Иван Филиппович скончался. Он умер, оставив семье миллионный капитал, а также доброе и незапятнанное в махинациях имя. От своего второго брака с дочерью кунгурского купца Анной Степановной Фоминых он имел пять детей. Старший сын Иван Иванович Любимов родился 22 мая 1838 г.

***

Личность Ивана Ивановича Любимова.

Личность знатного пермяка до сих пор остаётся во многом загадочной. Личного фонда И.И. Любимова в Государственном архиве Пермского края нет. Сохранился фонд Березниковского содового завода (ГАПК, Ф.691), однако основной массив документов этого фонда включил переписку между управляющим завода А.А. Самосатским и распорядителем центральной конторы И.И. Любимова в Москве В.В. Орловым. Выступления Ивана Ивановича сохранили лишь журналы Пермской городской Думы за 1873-1899 гг. Письма, которые бы раскрыли различные стороны жизни И.И. Любимова сохранились очень эпизодически, и не представлены в пермских архивах. Пермские губернские ведомости публиковали в основном рекламу «Акционерного общества Любимов, Сольве и Ко», выдав серию заметок и некрологов лишь на смерть И.И. Любимова. Музеи сохранили в основном фотографии и виды любимовских заводов, пароходов и домов, портреты членов семьи И.И. Любимова. Человек, удостоенный многочисленных государственных наград, увековеченный ныне в памятниках и мемориальных досках остался на единицах фотографий. Описание личности Ивана Ивановича строится из воспоминаний современников, из обрывков личных документов на фундаменте его собственных дел. Какие-то грани характера Любимова дал в небольшой автобиографии 1900 г. некий «Аркадий П-ов».

Основная черта Ивана Ивановича Любимова – жажда деятельности, пафос свершений. Через новые дела и опыт приходили к нему знания, «выдающийся светлый ум». Несмотря на домашнее образование, он обладал широтой кругозора, способностью чёткого и незамутнённого мышления, умением видеть перспективы и прогнозировать будущее. Был вооружен чувством такта и обходительностью. Со всяким человеком общался на равных, даже при своих высоких должностях и постах. Обладал мягкой манерой общения, никогда не давил на собеседника. Всегда спокойно выслушивал критику в свой адрес. С общением был связан один из природных недостатков Ивана Ивановича – «неясность выговора» (тихая речь или плохая дикция). Он редко выступал оратором в Пермской городской думе, старался минимизировать обращения к публике. По натуре был прагматиком, не интересовался отвлечёнными и абстрактными темами и делами. К деловым операциям относился как к своеобразной игре в шахматы. Умел рисковать. В коммерции видел не способ прибрать к рукам максимальный капитал, а живое, интересное и творческое дело. Старался принести своими делами пользу обществу. Обладал выдающимися организаторскими способностями: тем быстрее брался за дело, чем большему числу людей это дело могло принести пользу. Ценил людскую доброту выше остальных добродетелей. Видел в будущем России только свободное и образованное общество, потому всячески содействовал развитию образовательных учреждений. Благотворительность осуществлял мудро, по справедливому принципу, не увлекаясь чрезмерными тратами или популяризацией своего имени.

***

Любимов – солепромышленник.

В 1860 г. Иван Филиппович Любимов выкупил из казны 118 десятин земли в местечке Березники Соликамского уезда на левом берегу Камы[3]. Здесь располагался заброшенный солеваренный завод. В XVII в. он принадлежал Пыскорскому Спасо-Преображенскому монастырю, однако уже к 1690 г. был покинут. Государство, завладевшее монастырскими землями в 1764 г. попыталось оживить промысел и 13 лет (в 1784-1797 гг.) он исправно выдавал казённую соль, пока доброта рассолов (сырья) не снизилась до критической отметки. Более полувека завод ждал новых хозяев.

В 1872 г. Иван Иванович Любимов занялся отцовским наследством с присущей ему энергией. Инженер-химик химик А.А. Самосатский был командирован И.И. Любимовым за границу «перенять опыт». Вернувшись из путешествия по Германии и Австрии А.А. Самосатский обустроил к 1873 г. первые две варницы Березниковского солеваренного завода. Это были новые «баварские» варницы. Первый опыт их применения в Соликамском уезде относился к 1866 г. (Строгановская Екатерининская варница), однако в массе своей они пришли в местную соляную промышленность в 1880-е гг. Петляя по жаровым ходам под цренами «баварок» топочные газы делали несколько оборотов, тем самым снижая расход топлива для варочного процесса. Себестоимость пуда соли в них была 4-5 коп., против 5-7 в традиционных белых или чёрных варницах. В 1873-1895 гг. на Березниковском солеваренном заводе было построено 12 «баварских» варниц. Они работали при четырёх скважинах, глубиной в 80-125 саженей. Инновации пришли в вековой порядок выварки соли: механический бур фирмы Фабиана (позднее фирмы «Маттерплят») врезался в березниковскую землю. Вместо рутинных 6-8 лет скважины для подачи рассола из недр стали готовиться в 3-4 месяца. Деревянные обсадные трубы скважины стали обхватываться железом и сталью для увеличения срока службы. Ток рассола увеличился в пять раз с 300 до 1500 вёдер в час. Выкачку рассола механизировали, упростили. Топки варниц разожгли уже не на дровах, а на каменном угле (годовой расход в 1,5 млн. пудов). Готовую соль уже не паковали в кули «пермяки солёны уши», а набрасывали в вагонетки узкоколейной солекатной системы. Самый совершенный в Прикамье солеваренный промысел стал вырабатывать соляные горы. Добыча соли на Березниковском солеваренном заводе вышла в 1894-1895 гг. на отметку в 2 млн. 280 тыс. пудов соли. И.И. Любимов стал ещё одним «соляным царём» России.

В нескольких верстах от Березниковского завода при заштатном городе Дедюхин располагался бывший Дедюхинский казённый солеваренный завод. Это было перспективное производство с богатой сырьевой базой, однако история уготовила ему тяжёлую судьбу. В 1861 г. завод арендовал на 25 лет у казны В.А.Кокарев, предприниматель, разбогатевший на винных откупах. Торговец с Персией, учредитель и председатель Волжско-Камского банка был заинтересован в прибыли, которую могла обеспечить дедюхинская «пермянка». Длительных планов коммерсант не строил, решив «выжать» всё возможное из местного производства. Варницы и трубы годами работали без ремонта, изнашивались, приходили в упадок. В 1886 г., когда закончился срок аренды В.А. Кокорев решил его не продлевать, бросив местное население на произвол судьбы.

К этому времени дела у выварочной «пермянки» серьёзно ухудшились. Когда государство в 1862 г. ввело вместо специальной соляной монополии соляной акциз поваренная соль России (75-78% её вываривала Пермская губерния) стала проигрывать самосадочной[4]. Себестоимость последней была ниже. За несколько десятилетий рынки внутренних российских губерний наводнили: астраханская, эльтонская, таврическая (крымская), баскунчакская. Заниматься созданием поваренной соли в 1870-1880-е стало невыгодно. Шла она всё хуже, склады постоянно забивались нереализованным товаром. Для экономии местные солепромышленники Строгановы, Голицыны, Абамелек-Лазаревы стали постепенно сокращать выработку «пермянки». Закрывались варницы, увольнялись солевары, уменьшались зарплаты, увеличивались штрафы: графы и князья поспешали за рынком. Бывшие непримиримые конкуренты устраивали синдикатные сделки, проворачивали экономические махинации, создавали искусственный дефицит («соляной голод»).

Больше всех от перемены рынка пострадали обычные рабочие, для которых выварка соли была гарантией выживания. После исчезновения В.А. Кокорева дедюхинцы схватились за голову: с заводом был связан заработок 80% мужчин-кормильцев. Население одного из богатейших мест мира по концентрации подземных рассолов было обречено на прозябание в нищете. В течение 1886-1888 гг. завод простоял без действия. Большая часть жителей разбрелась на работы в Лёнву, Березники, Веретию, Усолье. Спасло заштатный город Дедюхин лишь вмешательство государства и И.И. Любимова. Последний арендовал на 12 лет участок завода в 1888 г. Второй участок завода отошёл соликамскому купцу Григорию Максимовичу Касаткину. К этому времени государство объявило аренду завода на особо льготных условиях с правом выварки соли в неограниченных количествах, со скидкой до 53% на закупку казённых лесоматериалов. Правительство хотело во что бы то ни стало спасти жителей и даже готовило проект по переселению их в другую местность на случай затяжного молчания завода. Когда, наконец, заработали варницы И.И. Любимов мгновенно стал для дедюхинцев «отцом и кормильцем».

***

Любимов – содопромышленник.

Неиссякаемый источник соляного рассола, достаточное количество рабочих рук (рабочие сокращённые на солеварнях и незанятые), удобство водного и железнодорожного сообщений привели к благоприятным условиях для строительства в Березниках содового завода. А.А. Самосатский склонил к этой мысли И.И. Любимова. В 1875 г. А.А. Самосатский был отправлен за границу: в Бельгию, Францию, Германию и Англию. Ознакомившись с их устройством, инженер-химик пришёл к выводу, что первый в России содовый завод следует строить по «аммиачному способу» как более соответствующего условиям местности в районе Березников. Кроме того «аммиачный способ» был наиболее экономным и сулил хорошую прибыль будущему предприятию.

Разработал аммиачный способ Эрнест Гастон Солвэ 1838 г.р. [иногда пишется Сольве/Сольвей из-за разного прочтения Solvay E.G.]. Он был не только великим химиком, но и талантливым инженером-технологом, управленцем. Сольвэ самостоятельно разработал необходимую для производства заводскую аппаратуру. Владея ключевыми знаниями, он с одного небольшого заводика в бельгийском Брабанте постепенно перешёл к управлению целым концерном содовых заводов Старого и Нового Света (в Англии, Франции, Германии и даже США). Метод Сольвэ стал особенно популярным после внедрения в 1872 г. карбонизационных колонн для непрерывного производства. К концу XIX в. мир забыл старую содовую технологию Леблана. Сольвэ за несколько десятилетий стал содовым королём мира, лидером отрасли глобального рынка, одним из самых богатых и уважаемых магнатов планеты. К 1914 г. 24 его завода в 13 странах мира производили 2 млн. тонн качественной соды.

23 февраля 1881 г. на свет появился документ «Товарищество Любимов и Ко», под которым стояли подписи И.И. Любимова и Э.Г. Сольвэ. Контракт обязал двух коммерсантов внести на общий проект будущего российского содового завода по 500 тыс. франков (125 тыс. руб.). В планах у обоих была постройка в Верхнекамье производственных мощностей на 6 тыс. тонн кальцинированной соды. И.И. Любимов гарантировал право на использование соленосных недр и обязался поставлять на завод высококонцентрированный рассол (24 градуса по Бомэ). Он также был связан условиями контракта на 20 лет «ни сам лично, ни через других лиц не принимать участия в производстве соды». Он обязался никому не сообщать планы, рисунки, книги документы, касающиеся завода.

Содовый завод был возведён в 1881-1883 гг. Из 118 десятин заводской дачи И.И. Любимова содовый занял всего лишь 18 (остальная земля принадлежала солеваренному заводу). На стройке были задействованы мужчины, женщины и подростки с местных посёлков Усолья, Лёнвы, Веретьи, Зырянки. Стройка велась вручную и не была механизирована. Из-за хорошей оплаты работали старательно. Кирпичная кладка прекращалась только с первыми заморозками и продолжалась ранней весной. Все машины и оборудование были произведены механическими мастерскими судостроительного завода И.И. Любимова. Чугунное литьё труб и разных фасонов произвели в мастерских Пушкарёва в Перми. Получившееся приземистое здание завода указывало на то, что аппаратура располагалась на уровне земли. Первыми рабочими, аппаратчиками, машинистами, кочегарами и слесарями стали потомки местных солеваров. Путь в неорганическую химию для них был труден: образовательный ценз большинства не превышал 3-4-классов начальной школы.

21 мая 1883 г. здесь была получена первая проба соды, 21 июля был получен первый пуд соды, а через месяц в 20-х числах августа 1883 г. после процедуры наладки завод был пущен в эксплуатацию. В Пермских губернских ведомостях №4 от 14 января 1884 г. было помещено коммерческое объявление: «Заводы мыловаренные, писчебумажные, белильные, красильные, крахмальные, стекольные, кожевенные и т.п., употребляющие различные щёлочи могут с огромной выгодой заменить их содой… Сода может по соглашению с покупателями быть доставлена из Березников или из Перми к местам назначения».

В первые годы работы новое производство столкнулось с серьёзными трудностями: в 1883 г. завод выработал 1/6 от плана, в 1884 г. 1/3. Русские технологи под управлением единственного отечественного специалиста стажировавшегося на заводах Солвэ (Шапиро) долгое время не могли укротить машины. Никаких технологических схем, описаний и чертежей с общим видом оборудования у них не было, в обращении были только чертежи разных деталей для аппаратов. Шёл большой расход аммиака и угля. Аммиачная вода ехала за сотни вёрст с газовых заводов Петербурга, кокс доставляли на первых порах из Германии, затем из донецких угольных копей. В год топки содового завода пожирали более 2,7 млн. пудов каменного угля и 250 тыс. пудов кокса. Отечественная сода, таким образом, получалась чрезмерно дорогой и проигрывала на рынке иностранной. Себе в убыток бельгийский компаньон «давил» любимовскую соду на российском рынке европейской. Завод терпел убытки. И.И. Любимов стал брать ссуды под залог готового продукта в пермском отделении Госбанка, в Волжско-Камском коммерческом банке.

Бельгиец обыграл русского. Между ними был заключён новый договор. В 1887 г. товарищество было реорганизовано в Акционерное общество «Любимов, Сольвэ и Ко». Контроль перешёл к иностранцу. В правление общества вошли в качестве директоров И.И. Любимов, Альфред Сольвэ, француз Луфреиль, немец Вогау, англичанин Торнтон и директор-распорядитель В.В. Орлов. На содовый завод пожаловали западные инженеры: австриец А.И. Гира, бельгиец Альфред Брюэр, немец С. Теплиц, англичанин Горвард и т.д. Впоследствии австрийский подданный Альберт Иванович Гира получит должность технического директора Березниковского содового завода. Правительство запоздало отреагировало на проблемы отечественной химической промышленности, предприняв в 1880-е гг. увеличение торговой пошлины на импортную соду. Сольвэ мало что потерял от этого мероприятия, он уже успешно распоряжался Березниковским и Лисичанским содовыми заводами в России. За 30 лет своего существования общество получило со своих заводов чистой прибыли в 33 млн. золотых рублей.

Завод до революции несколько раз расширяли и обновляли технику. В 1893 г. завод получил первую силовую установку (динамо-машину) с паровым приводом в 75 л.с. В 1897 г. на заводе был построен цех каустической соды по известковому способу, однако вскоре цех был переоборудован под более экономный ферритный способ. Здесь установили пять ферритных печей, диффузоры и мешалку. В 1899 г. цех начал вырабатывать каустическую соду по новой схеме. В 1908 г. заработала первая электростанция содового.

Содовикам повезло – Э.Г. Сольвэ, как и И.И. Любимов придерживался принципа «социально ответственного бизнеса». На российские заводы распространился европейский социальный пакет: оплата больничных листов, пенсий, отпусков. Акционерное общество следило, чтобы при его заводах были потребительские кооперативы, больницы, библиотеки, школы для рабочих и служащих. Многие начинания в этом направлении были предприняты И.И. Любимовым. «Коренные» содовики имели хорошую зарплату и премии за старательную работу. В расчётном листке крестьянина Усольской волости Ивана Алексеевича Суворова за 1899 г. значится оклад в 65 руб. (832 руб. годового заработка с премией). Иван Иванович Утин получал 58 руб. в месяц при готовой квартире. Скорее всего, это квалифицированные рабочие или мастера (в листках не указывалась должность). Рядовые рабочие без профессии и разряда могли претендовать на заработок в 14-30 руб. Это были солидные средства для своего времени. Рабочие-содовики жили значительно лучше солеваров. Хорошо одевались, имели в хозяйстве различный скот. За них охотнее шли замуж. В начале 1885 г. постоянных и сезонных рабочих на заводе было около 900. Содовики-ветераны вспоминали, что у конторы содового завода почти постоянно толпился народ. У всех тут была одна дума: «Примут или нет?». Интересным моментом в кадровой политике завода был «посемейный принцип» комплектования штата. Родственники «коренного» содовика имели больше шансов устроиться.

Помимо высоких зарплат на заводе существовала система кредитования своих рабочих. Контора завода выдавала подчинённым беспроцентные ссуды для строительства собственного жилья (ипотечный кредит). Процветала система беспроцентного краткосрочного кредитования: рабочие «задалживались» у администрации в пользу будущей отработки на 15-30 руб. Денежная помощь выдавалась под разные мотивы: на строевой лес, на возведение бани, на помощь родным и т.д. Помогала контора и жертвам стихийных бедствий. В Березниковском музее хранится письмо Управляющему Березниковским содовым заводом Эмильену Ипполитовичу Девьену с разрешением выдать пособие рабочим пострадавшим от пожаров в Усолье и Лёнве в 1912 г. Система высоких окладов, премии, доплаты, помощь работникам обеспечивали стабильный штат, а вместе с ним сохранность «технологических секретов».

Секретность завода была всеобъемлющей и строгой. Рабочим и служащим под угрозой увольнения запрещалось говорить за пределами завода о предприятии. Техническая отчётность и наиболее важная переписка велись на французском языке. Чертежи с общими видами аппаратуры не создавались. Посторонних лиц на завод не пускали дальше ворот. При обращении в контору проситель неизменно получал ответ: «По соглашению с нашими заграничными друзьями мы обязаны своих заводов никому не показывать». Отворот т.о. дали Д.И. Менделееву и профессору П.П. Федотьеву, автору классической работы по теории аммиачно-содового процесса 1904 г. Есть замечание о содовом у Д.Н. Мамина-Сибиряка. В очерке «Старая Пермь» 1888 г. о путешествии по заводу сказано следующее: «считаем себя не в праве передавать подробности химического производства на заводе в Березниках – это раз; а второе – это слишком специальный вопрос, и, в качестве туриста, можно что-нибудь напутать»… «сода здесь приготовляется из соляного рассола и углекислоты, получаемой при обжигании известняка, и прежде чем получится всем известный белый порошок, он проходит такой сложный курс, что, по справедливости, заслуживает аттестата зрелости». Попади мы в цеха «старой соды», тоже непременно бы растерялись: шодьеры, мешалки, абсорберы, карбонизационные колонны, нутч-фильтры, кюветы, броэры. Ни один из этих аппаратов не попал в объектив фотокамеры, до сих пор нет ни одного известного снимка дореволюционной соды. Все цеховые фотографии сделаны уже после 1917 г.

Служащие содового завода составили костяк местной дореволюционной интеллигенции, наряду с немногочисленными служащими соляных промыслов, учителями и медиками. Их ежемесячная зарплата колебалась в районе 100-200 руб. с внушительными премиями и доплатами. Интеллигенция могла себе позволить дорогие и модные увлечения: музыку, театр, охоту, спорт, коллекционирование и т.д. Большинство служащих имели от завода комнаты и квартиры; в зависимости от занимаемой должности и квалификации им полагался пансион и обслуга. Иностранным специалистам в обязательном порядке давали готовые апартаменты с полным обеспечением, обслугой, транспортом. Администрация завода имела собственные дома на Лугах (бывшем рабочем посёлке Березниковского солеваренного завода) и в пос. Березники. Ключевые лица завода получали по несколько тысяч рублей ежемесячно и не отказывали себе ни в чём.

Патриархальная «старая сода» жила по-своему. С 1886 г. содовики получали на руки расчётные книжки. В них дирекция содового завода печатала условия договора найма и выдержки из общих правил найма Российской империи. Были упорядочены таксы зарплат и штрафов, расписания и правила внутреннего распорядка. Существовала система контрольных часов для ответственной группы рабочих и служащих (в основном мастеров и зав. отделов). Они получали номерной ключ от часов и по выходу на работу отмечали своё время. Без разрешения начальствующего состава рядовой рабочий не имел права покидать службу. Первое время содовики работали по 12 часов. В 1897 г. российское правительство приняло закон об ограничении рабочего дня мужчин на фабриках и заводах 11,5 часами, а в ночные смены и субботы по 10 часов. Закон запретил работы в воскресные дни и праздники. Содовый продолжил работать по старой схеме, компенсируя переработки своим рабочим.

Рабочих было несколько групп: «коренные» рабочие из цехов кальцинированной и каустической соды, «мастеровые» при механической, лесопильной и бондарной мастерской, «сдельщики» занимались по подряду готовкой бочек под кальцинированную соду или барабанов под каустик. Круглосуточная фабрикация соды производилась до 1905 г. двумя сменами, а с 1905 г. тремя сменами (смены приходили в 6 утра, в 2 дня, в 10 часов вечера). Один день в неделю происходила «пересменка», когда третьей смены не было и рабочие стояли по 12 часов. Таким образом, для «коренных» устраивалось по три нерабочих дня в месяц. «Коренные» работали все праздники, что им возмещалось полуторной или двойной платой.

Мастеровые работали исключительно днём, с 7 утра до 6 вечера с часовым перерывом на обед, они обладали укороченным субботним днём и могли гулять в воскресенья и праздники. Красных дней было много: 1 и 6 января, 2 февраля, 25 марта, 29 июня, 6 и 15 августа, 8 и 14 сентября, 1 и 22 октября, 21 ноября, 6, 25 и 26 декабря, «в пятницу и субботу Сырной недели», «пятком и субботой Страстной недели», «понедельником и вторником Святой недели», «Вознесением Господним и Сошествием Святого духа». Два раза в день с 7:00 до 7:10 и с 16:50 до 17:00 мастеровые и сдельщики могли быть заняты чтением молитвы. В случае экстренной необходимости, аварии или пожара рабочий поднимался по вызову в любое время суток, за что дополнительно награждался. Строго запрещалось работать в нетрезвом виде, «заводить ссоры и драки, кулачные бои, вредные для других шутки и игры, игры в орлянку, в карты на деньги или вещи», запрещалось спать, «ходить с зажженною свечою без фонаря, а равно и курить в местах, где это запрещено». От вездесущих отечественных «несунов» завод ограждали несколько правил: входить и выходить исключительно через ворота, иметь пропуска на выносимое с завода имущество, никогда не перечить сторожам и стражникам при обыске.

Специальной одежды рабочим не выдавали, однако в некоторых случаях ссужали средства на покупку ткани для костюма в магазинах. Ранения, ушибы и ожоги на рабочем месте нужно было немедленно фиксировать в заводской больнице. Имели место несчастные случаи разной тяжести. Книга для записи несчастных случаев с 1985 по 1903 гг. имеет 62 записи. Рабочие часто страдали от ожогов едкого натра на производстве каустической соды. Примечательно, что после выздоровления пострадавший рабочий был рад остаться в штате. Местом своим люди очень дорожили. Заводские инженеры и мастера были обличены большими правами, это были настоящие заводские «офицеры и унтер-офицеры». Мастера могли принимать, увольнять и штрафовать рядовых рабочих. В их ведении находилась трудовая дисциплина. Инженеры не давали спуску никому, следя за исправностью агрегатов и порядком химических процессов. Рабочие терпели от своих начальников за лень, халатность и головотяпство. Оплачиваемые отпуска предоставляли только рабочим с выслугой в 7 лет. Повышение в должности происходило по стажу. Пенсии были настолько скромными, что Советы рабочих депутатов в 1917 г. назовут их «милостыней».

Любимовский завод выглядел на фоне других отечественных заводов «оазисом человеческого отношения». Стоит отметить здесь доклад члена Государственной Думы Митницкого, который в 1906 г. был командирован в Соликамский уезд: «В Усолье и Дедюхино проживает на соляной работе несколько тысяч человек, почти голодающих, и радых какому-нибудь заработку. Условия работы каторжные… Заработок в день 35-40 коп. Продолжительность рабочего дня 14-15 часов».

9 марта 1905 г. на заводе вспыхнула забастовка. От имени шестисот рабочих Администрации завода было предъявлено 31 условие: 8-часовой рабочий день, увеличение заработной платы, выдача спецодежды, требование вежливого обращения с рабочими, необходимость клуба и бани и др. Стачкой руководил слесарь механической мастерской ссыльный социал-демократ Блинов. Поначалу Администрация отвергла все требования и пригрозила увольнениями и штрафами, однако позже вынуждена была пойти на уступки, сократив рабочий день до 9 часов, прибавив по 5-10 копеек к подённой плате, отдав на осмеяние публики особо ненавистных служащих. После прибытия военного контингента из Перми забастовку подавили. Осенью 1905 г. забастовки продолжились, однако уже без прошлого размаха. 26 октября 1905 г. содовики поддержали Всероссийскую стачку двухдневным бойкотом работы. Только с объявлением положения чрезвычайной охраны в Пермской губернии в конце ноября 1905 г. волнения рабочих прекратились из-за усиленной охраны заводов. Контора содового завода взяла на своё содержание удвоенное количество полицейских стражников. В 1907 г. пермский губернатор поблагодарил завод за щедрое пожертвование на сумму в 16 тыс. руб. для перевооружения полицейской стражи.

***

Любимов – судостроитель.

От отца И.И. Любимову досталось 4-е пароходных судна. Иван Иванович придал большое значение судоходному делу. Упрочить за собой вид предпринимательской деятельности помог случай. В 1876 г. И.И. Любимов выкупил за 17 тыс. руб. сгоревший деревянный механико-судостроительный завод англичанина Эдуарда Тэта, который с 1855 г. производил буксирные суда для Волго-Камского речного бассейна. Стоял он близко к устью речки Данилихи у Камы. Возрождая завод из пепла И.И. Любимов возвёл каменные корпуса цехов: механического, сборного, литейного, кузнечного. По соседству с заводом была построена небольшая канатная фабрика для производства судовой оснастки. За период действия завода с 1876 по 1895 гг. им было произведено 50 речных суден общей стоимостью в 4,5 млн. руб. Если до И.И. Любимова завод производил буксирные суда, то при нём обновлённые мощности позволили изготавливать масштабные речные пароходы, паровые баржи, паровые катера всех размеров. С 1888 г. на заводе стали изготовляться морские шхуны для перевозок по Каспийскому морю. И.И. Любимов управлял своим заводом чрезвычайно гуманно, о чём свидетельствует тот факт, что для обеспечения своих рабочих и служащих работой (заработком) он порой начинал постройку совершенно ненужных ему судов. Пароходчику было не столь важно, окупятся ли продажей дорогостоящие суда или нет, главное для него был достаток и довольствие подчинённых.

На стапелях завода были построены два двухпалубных парохода американского типа, по уровню комфорта в России не имевшие себе равных: «Екатеринбург» и «Березники». Последний считался самым комфортабельным по отделке. Пароходы принимали на борт пассажиров I-III классов и пассажиров по артельным билетам, курсировали от Перми до Нижнего Новгорода. Кроме них от пермских пристаней отходили пароходы обыкновенного устройства «Пермь» и «Кунгур». Все любимовские пароходы использовали новейшие технические средства: электрическое освещение, паротушители, отопление кают и общих помещений. На «Екатеринбурге» и «Березниках» в каютах I и II класса пассажиры могли принимать ванны с тёплой и холодной водой. Всякий пароход снабжался библиотекой и брал на пристанях свежую прессу. Все пароходы имели аптечки, из которых при надобности можно было брать медикаменты бесплатно. Все пароходы имели буфеты, для которых командир судна ежедневно утверждал карту с набором из 2-4 блюд. Офицерам и студентам при заказе полагалась скидка. Переселенцам, бедным, больным, солдатам кипяток отпускался бесплатно.

Новое пассажирское судоходство И.И. Любимова затмило существовавших конкурентов – пароходные общества «Самолёт» и «Кавказ и Меркурий». В условиях успешной деятельности судостроительный завод И.И. Любимова был обновлён, расширен и перестроен: в 1895 г. к нему добавились чугунолитейный и лесопильный цеха, нефтяной бак с насосами. За образцовую постановку судостроения завод получил в 1896 г. на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде право изображать на своих пароходах государственный герб. Щеголял своим убранством на выставке пароход «Екатеринбург». И.И. Любимов значительно расширил географию грузовых перевозок: его суда плавали и ходили по Волге, Каме, Вятке, р. Белой. На 1910 г. флот Любимовых насчитывал уже 9 пассажирских пароходов, 12 буксирных пароходов, 90 непаровых судов, в т.ч. 5 «железных барж».

Уже после смерти И.И. Любимова в мае 1904 г. был утверждён устав и пароходное предприятие получило наименование «Акционерное общество И.Любимов и Ко». Общество широко развило свои транспортные операции, имея ежедневные товаро-пассажирские линии по Волге, Каме, Вятке, Оке, Москве, Шексне, Вычегде, Неве и каналам, производя, кроме транспортных операций торговлю солью. Один из важнейших грузовых маршрутов был Пермь-Усолье.

***

Посёлок Березники (Содовый)

Первоначально в 1880-е гг. при Березниковском содовом заводе существовала только контора, а также несколько квартир для служащих и помещения для рабочих. Первые рабочие завода жили преимущественно на квартирах в соседних селениях – Веретьи, Зырянки, Лёнвы, Дедюхино, Усолье. Решение И.И. Любимова создать жилые дома для рабочих и служащих вблизи производства было продиктовано необходимостью.

Первым зданием в посёлке была казарма на 20 квартир для мастеров и служащих завода. Казённые квартиры выделялись в ограниченном количестве и только квалифицированным кадрам – слесарям, водопроводчикам, токарям, электрикам и др. Непременным условием получения квартир было постоянное дежурство на заводе. Отлучки из казённой квартиры в нерабочее время были строго ограничены и не всегда разрешались. Владелец такой квартиры был обязан незамедлительно явиться на завод в любое время по первому вызову, во всех аварийных случаях.

Посёлок отстраивался в несколько этапов в 1880-1900-х гг. Первый этап фундаментальной каменной застройки инициировал И.И. Любимов, второй акционерное общество «Любимов, Сольве и Ко». Кривощёков в указателе к карте Соликамского уезда 1897 г. указывал, что селение Березники состоит из заводской конторы, больницы, училища, 8-и двухсемейных домов, одной каменной казармы и нескольких квартир для администрации. Как и содовый завод, посёлок при нём не был причислен ни к одной волости Соликамского уезда и не подчинялся стандартной административной вертикали волость/уезд/губерния.

Генеральный план строительства посёлка и проекты самих зданий разработала известная частная проектная мастерская А.Б. Турчевича в Перми. Жилые и административные здания согласно проекту располагались на дугообразной улице, повторяющей собой изгиб р. Камы. Из 30 запроектированных зданий было воплощено 16, например здание театра осталось лишь на бумаге. Ныне в разной степени сохранились 12 зданий посёлка: дом управляющего, казарма рабочих, больница, двухклассная школа, флигель, гостиница, жилые дома на 4-6 квартир. Здания больницы и двухклассного училища внесены в Государственный реестр памятников архитектуры.

Все сохранившиеся здания обладают исторической, архитектурной, градостроительной, художественной ценностью. Это уникальный архитектурный микрокомлекс. Отличительной чертой зданий посёлка является обилие декора, украшений, стилизованных в духе архитектуры прошлого (ренессанса, готики). Вместе с испытанными приёмами архитекторы применили к зданиям черты новейшего тогда модерна. Краснокирпичные фасады с множеством декоративных выступов, аркатурных поясов, сложных карнизов, зубчатых парапетов, с прямоугольными, арочными, стрельчатыми окнами ярки и запоминаемы. Силуэты зданий усложнены кровлями с изломами, ризалитами, скошенными углами и вносили в атмосферу посёлка элементы экзотики, создавая иллюзию европейского пейзажа.

Борис Пастернак, некогда бывший конторщиком в Пермской губернии посетил Березниковский содовый завод, остановился в гостинице при посёлке, имел время осмотреть его. 24 июня 1916 г. он написал товарищу С.П. Боброву, что завод и посёлок при нём «маленькая промышленная Бельгия». Д.Н. Мамин-Сибиряк в произведении «Старая Пермь» также отмечал, что посёлок при содовом заводе смотрелся «по-европейски».

К началу ХХ в. в меблированных квартирах завода проживало 83 служащих и членов их семей. В одном из каменных зданий посёлка давал свои выступления кружок любителей сценического искусства, зрительный зал вмещал до 300 человек, в распоряжении актёров была сцена, отделённая занавесом и суфлёрская будка. С 1884 г. в посёлке действовала больница с приёмным покоем на 10 кроватей, в 1907 г. открылось «Общество потребителей», в 1917 г. «Страховое общество».

При посёлке работали магазин, общественная баня, парикмахерская, узел связи. Действовали водопровод и электрическое освещение. В отрыве от старинных солеваренных центров Прикамья и уездного центра посёлок располагал большой автономностью. Жители посёлка не испытывали транспортной проблемы. Рядом с посёлком проходила ветка Уральской железной дороги, а также находилась пристань Березниковского содового завода. Неподалеку от заводских строений размещался сад, в центре которого был устроен фонтан. По воскресным дням и в праздники в саду играл оркестр местных музыкантов, по аллеям прогуливались служащие и рабочие завода.

***

Разработка проекта Уральской железной дороги. Луньёвская ветка Уральской дороги.

После падения крепостного права оживились разговоры о будущей Уральской железной дороге. Мысль о ней витала ещё со времен первых паровозов братьев Черпановых. В 1861 г. появился проект управляющего нижнетагильскими заводами Демидова В.К. Рашета. Он мыслил в угоду уральской металлургии и проложил будущую дорогу через главные горные округа Среднего Урала: Пермский казённый, Кыновский гр. Строганова, Гороблагодатский, Тагильский Демидова, Алапаевский, через Ирбит до Тюмени. Возведение дороги могло спасти устаревающую металлургическую индустрию Урала и открыть стране новые источники богатств, оживить торговлю. Проблемой было то, что такой крупный город как Екатеринбург оказывался вне новой железной дороги, ровно, как и другие густонаселённые центры. На страницах губернской и российской печати развернулась полемика о том, каким путём прокладывать дорогу. За свои интересы стали выступать купцы, промышленники и государственные чиновники. Богатства Урала были неисчислимы и ж/д концессия обещала колоссальные выгоды её устроителям и держателям. Свой проект предложил полковник Е.Богданович, служивший при Министерстве внутренних дел. Он отправил рельсовое полотно от волжского Сарапула через Екатеринбург до Тюмени. По его мысли связь горных округов Урала с хлеборобными внутренними губерниями должна была ликвидировать на корню угрозу голода для заводских рабочих. Однако срединная медиана Богдановича не устраивала горняков, потому что цепляла слишком малую часть заводов Урала.

В октябре 1868 г. с проектом Уральской железной дороги выступил И.И. Любимов. Он предложил проложить пути от Перми, через Кунгур, Екатеринбург, Шадринск к Тоболу. Это было удобное решение для «примирения всех более или менее значимых городов Пермской губернии», хотя в нём легко читается намерение пермских пароходовладельцев сохранить существующее грузовое и пассажирское сообщение по Каме и Волге. Стремясь победить в сложной игре интересов И.И. Любимов сразу «пошёл с козырей». Его проект обещал уменьшение расходов казне, т.к. «представлял менее естественных неудобств». И.И. Любимов брался покрыть расходы на всестороннее исследование ландшафта и рек Урала к предложенному маршруту. Вслед за проектом он выдвинул предложение «учредить компанию на акциях» для претворения планов в жизнь. Губернатор Б.В. Струве и Пермский комитет поддержали И.И. Любимова, содействие пришло и от деловых кругов Костромской губернии. К мнению И.И. Любимова прислушались в министерстве путей сообщения, министр в докладе царю Александру II высказал мнение, что просьбу Любимова следует удовлетворить и учинить топографическое изыскание местности. Уже в ноябре 1868 г. Любимов получил монаршее разрешение на изыскания учёных.

По итогам топографических исследований и разведки каменноугольных месторождений проект обрёл форму. В 1870 г. в Санкт-Петербурге была отпечатана «Записка к проекту Пермско-Уральской железной дороги И.И. Любимова». Перед правительством её поехал защищать член Пермского комитета Д.Д. Смышляев. Он не знал, что объявляя слушания, российское правительство уже вынесло закулисное решение. Экономика страны не первый год ощущала острый дефицит металла. В 1870 г. производилась только треть от требуемого количества, а главной металлургической базой был Урал. Дорога должна была связать в первую очередь не города, а заводы, т.о. победил проект В.К. Рашета и его покровителя П.П. Демидова.

Тем не менее, часть проекта И.И. Любимова была претворена в жизнь. Речь идёт о Луньёвской ветке Уральской ж/д. В 1868 г. её предложили создать горнозаводчики Всеволжские. Железная дорога должна была связать их Луньёвские каменноугольные копи с Усольем и Камой. Таким образом, кизеловский каменный уголь Всеволожских мог попасть к Пермским соляным заводам в Соликамском уезде, выйти через Каму на оптовые рынки продаж, а также попасть в топки камских пароходов. Идея Всеволжских была поддержана пермскими властями и промышленниками, в т.ч. И.И. Любимовым. Конкуренты Всеволжских, держатели Кизеловских копей князья Абамелек-Лазаревы всячески противились устройству дороги. Два года они отказывали в проведении необходимых топографических и геодезических изысканий, и только вмешательство Великого Князя Владимира Владимировича и Пермского губернатора открыли дорогу учёным.

Очень скоро Луньёвская ветка завладела умами творцов Уральской ж/д. Её включили в свои проекты И.И. Любимов и В.К. Рашет. Ветка, соединённая с Уральской дорогой обещала большие выгоды: напитать большой участок железной дороги углём, вывести продукцию уральских заводов на Каму, обогатить Верхнекамье. После утверждения проекта В.К. Рашета Комитет министров Российской империи санкционировал в 1876 г. постройку двух дополнительных участков Уральской ж/д: Луньёвско-Камского (от Луньёвских копей до Камы против Усолья) и Кизеловского (от Кизеловских копей до Александровского участка Уральской ж/д). Смычка участков должна была произойти под Кизелом. Луньёвско-Камский участок в 76 с лишним вёрст должно было возвести за 2,5 года за 3 млн. 725 тыс. руб. с рельсами «не иначе как русских заводов». Строительством участков занялось Акционерное общество, в которое вошло большое число уральских промышленников.

Строительство растянулось: множество рабочих было мобилизовано на русско-турецкую войну. В июле 1877 г. строительство парализовала стачка: 578 рабочих Луньёвской ветки, доведённых до отчаяния бесчеловечным обращением подрядчика Ольховского бросили работу. Всей толпой они направились в Пермь с коллективной жалобой губернатору. 345 человек пройдя 200 вёрст пешком, оборванные, грязные и худые объявили свои требования губернатору. В ответ десятки человек были арестованы, а затем высланы обратно к месту работ, остальные после уговоров вернулись самостоятельно.

Основную линию Уральской ж/д приняли к октябрю 1878 г., её Луньёвская ветка была сдана в эксплуатацию 23 сентября 1879 г. (стала самой поздней). С окончанием работ на ней связан интересный эпизод. В июле 1879 г. на Урал прибыла правительственная комиссия во главе с Барановым для исследования ж/д дела в России. В её планы не входил осмотр строящейся Луньёвской ветки, однако П.И. Губонин (главный подрядчик при строительстве Уральской дороги) решил воспользоваться случаем и показать произведённые работы. Между тем путь не был готов на протяжении 17 вёрст. Всё это пространство было наскоро улажено рельсами в течение 4-х дней. Несчастные строители работали день и ночь, местами за недостатком фабричных шпал подбивая рельсы дровами. Комиссия аврала не заметила и осталась довольной от увиденного.

В 1879 г. первые грузовые и пассажирские поезда приветствовала типовая станция ж/д «Веретия» с буфетом и жилым домом служащих [примечательно, что деревянное здание станции принимало пассажиров до 1960-х гг.]. Станция некоторое время считалась конечной и самой северной станцией Уральской ж/д. Располагалась станция вблизи села Большая Веретья, но местные часто называли её «Усольская». Очень скоро И.И. Любимов для удобства подвоза угля и других грузов к своим березниковским заводам обустроил в заводской даче продолжение Луньёвской ветки. За местом слияния р. Толыч с Камой была создана станция «Солеварни» (конечная), а между «Веретьей» и «Солеварнями» у одноимённого посёлка выросла типовая станция «Березники». Для обслуживания локомотивов и вагонов рядом со станцией «Веретье» было обустроено ж/д депо. Товаропассажирские поезда прибывали по Луньёвской ветке три раза в неделю в каждое направление. По иронии судьбы Луньёвский уголь Всеволжских не удовлетворил нужды железнодорожников, для паровозных топок закупался Кизеловский уголь княгини Абамелек-Лазаревой. В первых числах августа 1886 г. станцию «Березники» проездом посетил министр путей сообщения генерал-адъютант К.Н. Посьет, он устраивал общую инспекцию Уральской ж/д. В общем и целом министр нашёл дорогу в прекрасном состоянии, равно как и подвижной её состав.

***

Любимов – политический и общественный деятель.

Службу обществу И.И. Любимов начал в 1859 г., тогда он занял пост старшины Пермского детского приюта. По выбору земского городского общества И.И. Любимов был избран городским головой[5] и служил свой первый срок в 1869-1870 гг. В свой второй срок (1870-1875 гг.) он большое внимание уделил пополнению городского бюджета. За четыре года его начальства приход городской казны увеличился в три раза с 28 до 80 тыс. руб. Ту же линию он продолжил во время третьего срока (1876-1878 гг.). Городской бюджет в целом увеличился в 5,5 раз, гласные[6] городской Думы упрашивали Ивана Ивановича остаться на посту ещё на один срок. Одним из существенных инструментов роста доходов было развитие Марьинского общественного банка[7], львиная часть доходов которого шла на покрытие нужд города. В 1976 г. Любимов был избран директором Марьинского общественного банка, до самой смерти состоял в должности члена учётного комитета банка. 7 апреля 1875 г. И.И. Любимов был избран директором Пермского детского приюта. С 3 мая 1877 г. до конца жизни был почётным попечителем Пермского Алексеевского реального училища, с 8 июля 1883 г. входил в попечительский совет Пермской Мариинской женской гимназии. С 1869 по 1899 г. (30 лет) был гласным Пермской городской думы. За особые заслуги перед городом в период пребывания на посту городского головы его портрет «на вечные времена» был помещён в зале Пермской городской Думы.

***

Любимов – меценат.

Благотворительностью занимались Любимовы двух поколений. Иван Филиппович много жертвовал православной церкви. Анна Степановна Любимова выделила 10 тыс. руб. в пользу «убежища для бедных детей», внесла несколько тысяч рублей на иконостас Рождественско-Богородицкой церкви, завещала свой дом городу. Братья Ивана Ивановича Иван и Михаил в 1884 г. передали деревянный дом с усадьбой для «убежища бедных детей».

Иван Иванович Любимов в течение 18 лет был директором Богородицкого детского приюта, здание для которого обустраивал за свой счёт. Его гражданским подвигом стали Алексеевское реальное училище и Пермский городской театр.

19 июня 1873 г. И.И. Любимов сделал в городской думе Перми заявление о том, что «существующая в Перми мужская гимназия ныне настолько переполнена, что скоро будет вынуждена отказывать в дальнейшем приёме учащихся, желающих получить среднее образование». Он подчеркнул «нравственную обязанность» думцев изыскать средства «к удовлетворению постоянно развивающейся потребности в образовании юношества». Для развития настоящих потребностей края и региональной промышленности по его мысли необходимо было устройство реального училища[8]. И.И. Любимов вынес на обсуждение проект 4-хклассного реального училища с дополнительным высшим классом химико-технологического направления. По его мысли химия, и химическая технология были двигателем промышленности, помощниками разработки бесчисленных природных богатств страны и региона. «Главная причина нетронутости богатств пермских есть почти совершенный недостаток людей, которые бы обладали научными химико-технологическими знаниями». Такому училищу нужно было ежегодное содержание в 20 тыс. руб. Его составили из средств губернского земского собрания, Марьинского банка и городского бюджета. И.И. Любимов обязался в течении пяти лет платить училищу из своего кармана 2 тыс. руб. Сам И.И. Любимов предложил дать реальному училищу название Алексеевского в честь предстоящего прибытия в Пермь Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича: «в воспоминание посещения Его Высочества нашего города». Великий Князь известил Пермь о своём согласии на дачу имени училищу. И.И. Любимов пожертвовал училищу собственный дом, для чего переделал внутренние пространства и оснастил здание многочисленными пристроями. На 1870-е гг. это было одно из самых больших зданий в Перми, стоимостью в 50 тыс. руб. 15 марта 1876 г. губернатор Н.Е. Андреевский разрешил открыть училище, однако уже не 4-х, а 6-классное. Дополнительный класс в училище был изменён с химического на механико-технический, а с 5-го класса обучение стало расходиться на основное и коммерческое. Лишние расходы на содержание училища взяло на себя государство. Открытие состоялось 17 сентября 1876 г. на торжествах по поводу открытия в Перми присутствовал министр народного просвещения Дмитрий Андреевич Толстой.

31 декабря 1873 г. И.И. Любимов выступил в городской думе со специальным докладом по строительству «постоянного здания» театра на плац-парадной площади в Перми. Существующее здание временного деревянного театра уже никого не устраивало: «в городе с 20-тысячным населением тесное, холодное, грязное, похожее на балаган здание безобразит площадь на которой стоит»… «между тем за театром уже давно и совершенно справедливо признано серьёзное значение: он представляет одно из главных средств, возвышающих уровень нравственного и умственного развития общества». Для строительства здания нового театра И.И. Любимов был готов выделить заём из собственных средств в 18 тыс. руб. Театр обошёлся городу всего в 36 тыс. руб., тогда как 83 тыс. руб. поступили городу от частных лиц через И.И. Любимова. Театр был готов к 1878 г. и открыл сезон 1879 г. оперой М.И. Глинки «Иван Сусанин».

Благотворительная и общественная деятельность была отмечена многими правительственными наградами. Иван Иванович имел следующие знаки отличия[9]: орден Святого Владимира III степени, Святого Владимира IV степени, Святого Станислава II степени, Святой Анны III степени, две золотые медали с надписью «За усердие» для ношения на шее на Анненской и Владимирской лентах, бриллиантовый перстень с вензелевым изображением имени Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича и знаки Красного креста и православного Палестинского общества.

После смерти Ивана Ивановича его наследники продолжили помогать обществу. Брат Михаил Иванович передал свой дом в Перми под обустройство торговой школы. Жена Елизавета Ивановна пожертвовала торговой школе 25 тыс. руб. и свою богатую библиотеку. Испытав страшное горе от потери мужа Елизавета Ивановна решила устроить в Перми «дом для бесплатных квартир вдов», находящихся в тяжёлых условиях (без родни и материальной помощи). Двухэтажное здание «вдовьего приюта» было закончено в 1906 г. и обошлось Любимовой в 30-40 тыс. руб.

***

Памятные мероприятия и службы по И.И. Любимову в 1899 г.

Здоровье И.И. Любимова из года в год подтачивали многочисленные тревоги и волнения. В последние годы жизни Иван Иванович страдал от «нервных припадков». Скорее всего «нервный припадок», случившийся в Перми осенью 1898 г. окончился первым микроинсультом, который прошёл пусть и скоро, но дал почву для второго кровоизлияния в мозг зимой 1899 г. с летальным исходом. «Нервные припадки» были следствием расшатанной нервной системы, беспокойной и многотрудной жизни. Предположение врачей о застарелой «жабе сердца» оказались ошибочными – вскрытие показало совершенно здоровое чистое сердце. Умер Иван Иванович спокойно и без мучений в ночь с 16 на 17 февраля 1899 г. в Ялте.

Пермские губернские ведомости №40 от 19.02.1899 г. С.3 «До последних минут своей жизни покойный поражал всех окружающих своей твёрдостью и любовью к труду. За несколько часов до смерти он находил возможным заботиться о близких ему людях и завещал похоронить себя в земле родного ему города».

Смерть замечательного человека вызвала глубокую печаль в Верхнекамье:

Пермские губернские ведомости №43 от 23.02.1899 г. С.3. 18 февраля, рано утром телеграф принёс печальное известие: скончался в Ялте Иван Иванович Любимов. В 11 часов в Веретийской Свято-Троицкой церкви, как в самой ближайшей от заводов (полверсты) в присутствии служащих и рабочих была отслужена панихида. В 12 часов панихида была на солеваренном заводе, а в 13 часов на содовом заводе, в помещении залы для отдыха во время завтрака и обеда рабочих, в присутствии администрации, служащих и рабочих. На заводах траурные драпировки и флаги. Служащие облачились в траур. Неожиданная смерть произвела на служащих и рабочих удручающее впечатление, так как Иван Иванович был для них истинно добрым и гуманным человеком и давал на заводах заработок 1500 рабочим и 150 служащим, причём все служащие и небольшая часть рабочих имеет при заводе готовые квартиры с отоплением и освещением. Иван Иванович всегда тепло относился к нуждам своих служащих и рабочих, и по мере возможности старался об устройстве их материального благосостояния, заботился о благе ближнего.

Пермские губернские ведомости №41 от 20.02.1899 г. С.3. Среди служащих и рабочих содового завода И.И. Любимова крайне опечаленных его смертью идёт подписка на покупку [серебряного] венка для возложения на гроб покойного. Признательность служащих к памяти И.И. Любимова этим не ограничивается: один из них выдвинул инициативу воздвигнуть около завода часовню в память И.И.

Пермские губернские ведомости №43 от 23.02.1899 г. С.3. Население г. Дедюхин глубоко опечалено неожиданной кончиной Ивана Ивановича Любимова. 19 февраля, в исторический день [годовщина отмены крепостного права], в местном соборе [Христорождественском] отслужена по усопшему заупокойная литургия и панихида. Собор был переполнен молящимися, служащие, рабочие и много других людей пришли почтить память своего благодетеля, у каждого срывается с языка «что будет теперь с Дедюхинским солеваренным заводом? Кто возьмёт в будущем году завод в аренду?». Население города с грустью вспоминает 1887 и 1888 гг., когда завод бездействовал и арендаторов не находилось, населения Дедюхина разбрелось по сторонам, ища заработка. У правительства был даже проект выселить население города на свободные земли, и только благодаря Ивану Ивановичу оно вторично, после аренды г. Кокорина, взявшего казённый завод в аренду на 12 лет, население возвратилось в свои дома, которые, кстати сказать, пустовали. Всё заводское население, как один, питало надежду на то, что в 1900 г. Иван Иванович не оставит население без куска хлеба, но увы, надежда едва ли осуществится. В этом краю покойный Иван Иванович был истинным благодетелем. Владельцы соседних солеваренных заводов сокращали и сокращают выработку соли; наоборот, покойный развивал солеварение и так давал населению заработок, как на березниковском, так и на дедюхинском заводе. Покойный год от года развивал в прикамском крае промышленность: в Чердынском, Соликамском и Пермском уездах жители скорбят по усопшему.

6 марта 1899 г. для встречи тела покойного и возложения венков на гроб на станцию Чусовая прибыли депутации от рабочих и служащих содового и солеваренных заводов. Делегации возглавил управляющий Березниковскими и Дедюхинскими заводами А.А. Самосатский. Депутации вместе с поездом отправились в Пермь на церемонию погребения усопшего. На дубовый гроб И.И. Любимова легли серебряные венки от главного правления Общества «Любимов, Сольве и Ко» и от служащих Содового завода. Первый имел надпись «Товарищу, директору и учредителю». Оба венка были заказаны у лучших московских ювелиров, а их стоимость определялась в тысячу рублей.

Вокзал Перми казалось, не видел большего стечения народа. «Печальный кортеж» с гробом двигался с многочисленными остановками – около ручек открытого катафалка происходила великодушная борьба; каждый обязанный покойному хотя бы одним пальцем старался поддержать катафалк; носильщики менялись после каждых двух минут. Перед пассажирской пристанью была отслужена лития: вся людская масса встала на колени, молясь «об упокоении души новопреставленного Иоанна». Гроб несколько раз останавливался на подобные литии. Народ молился «за отца», «за кормильца». Богородицкая церковь, куда внесли тело для служения панихиды не смогла вместить всех желающих, страждущие молились на улице. Шествие из церкви к месту погребения на святой земле Кафедрального собора возглавили воспитанницы губернского детского приюта, за ними двигались реалисты. После погребения Пермские ведомости оповестили публику о том, что «Пермь не помнит в своём прошлом такого выражения сочувствия, какое было выражено к памяти И.И. Любимова».

Литература.

1. Семёнов В.Л. И.И. Любимов – человек, предприниматель, общественный деятель и меценат. – Пермь, 2002.

2. Баяндина Н.П. Частный предприниматель И.И. Любимов в истории Верхнекамья // История и культура провинциальных городов Пермского Прикамья: Материалы докладов Всероссийской научной конференции / отв. ред. В.В. Шилов. – Березники, 1995.

3. Шилов В.В. Страницы биографии предпринимателя и основателя Березниковского содового завода И.И. Любимова // Строгановское историческое собрание: Материалы Всероссийской научно-практической конференции / отв. ред. Шустов С.Г. – Пермь, 2014.

4. Шилов В.В. Страницы биографии химика, предпринимателя и основателя Березниковского содового завода Э.Г. Сольвэ // Строгановское историческое собрание: Материалы Всероссийской научно-практической конференции / отв. ред. Шустов С.Г. – Пермь, 2014.

5. Пермь торговая / отв. ред. Л.А. Фадеева. – Пермь, 2002.

6. Баяндина Н.П. Пермь купеческая. – Пермь, 2002.

7. Мильман Э.М. История первой ж/д магистрали Урала (70-90-е гг. XIX в.). – Пермь, 1975.

8. Городские головы города Перми. – Пермь, 2003.

9. Шилов В.В., Сафрошенко О.Н. Содовый на Каме. – Пермь, 2013.

10. Города-заводы / отв. ред. Г.Н. Чагин. – Пермь, 2014.

11. Чудаков А.И. Содовый на Каме. – Пермь, 1973.

12. Дорога сквозь века. О пермских железнодорожниках / сост. Г.А. Литовченко. – Пермь, 2003.

13. Пермские губернские ведомости 1899 г.